Паутина Света. Книга 5

Пусть Ночной Паук вынес из своих «загробных странствий» далеко не все воспоминания — урок, тем не менее, извлечен был: пока не готов — не привлекай излишнего внимания и не оставляй ясно читаемых и опознаваемых следов. Потому-то строгая мужская «тройка» была честно куплена в магазине — «красавчик» даже позволил очарованной (не магией, а собственной дуростью — могла бы и заметить явные странности поведения!) продавщице подобрать галстук в тон и прекрасно сидящую тонкую белую рубашку. Другое дело, что деньги Доджи, понятное дело, не заработал — это был, так сказать, трофей и… гм, результат раскопок. Кстати, о «трофеях»: Тама на пробу отхватила мяса с руки — и тут же фыркнула, отвернулась: ни капли силы! Ну и вкусовые качества у сырой человечинки и раньше были сомнительные, а уж теперь и вовсе… примерно как травинку с обочины оживленного шоссе пожевать. Тьфу, дур-рацкая привычка!

В общем, сейчас Шутен Доджи сидел себе за столиком придорожного кафе, с удовольствием прихлебывал кофе, с одобрением созерцал натыканные хозяевами точки питания где можно и где нельзя цветы в ящика и горшках (угадайте, какие!) и в целом ничем не выделялся среди изредка останавливающихся водителей — кроме того, может быть, что пришел пешком (а может, у него автомобиль сломался недалеко?) и никуда не торопился (та же причина сойдет). Кроме того, клиент был вежлив, слегка улыбался в ответ на улыбки персонала (они же и владельцы), прилично выглядел (костюм никуда не делся), много заказывал и был платежеспособен: самое то, что бы озаботится обслуживанием по высшему разряду! Занятно — такой сервис был куда удобнее тех попыток обслуги замка выполнить любые поручения максимально быстро и скрыться с глаз долой — они-то знали, кто на самом деле этот ничуть не постаревший даже теперь, через пол-тысячилетия смерти «молодой человек». Кто — и на что способен. Что интересно, Кьюби но Йоко, когда начнет наводить свой «мировой порядок» — наверняка разрушит этот хрупкий и уютный быт: опять будет только страх и трясущиеся руки… прям даже какое-то сожаление появляется…

Шутен вздохнул, отпил из чашке почти остывший напиток и вернулся к тому занятию, от которого отвлекся на мысли о людях и траве: продолжил читать газету. Не самое глупое занятие, если вдуматься — особенно для тех, кто решил насаждать собственное понимание порядка на территории хотя бы одного острова: можно сколько угодно не принимать траву в расчет, пока речь идет о растениях у твоих ног — но когда дело доходит до территории, то нельзя не учитывать, что степь сделала именно степью, а не чем-нибудь еще, трава. И еще. В человеческом обществе, как в степной траве, водились довольно опасные, особенно теперь, в таком состоянии, существа…

Как и следовало ожидать — экзорцисты за пятьсот лет никуда не делись. Более того, умудрились выяснить место манифестации аякаси не только по времени но и в пространстве — если бы не некие «предварительные меры», предпринятые Тамамо но Маэ и приведшие к «досрочному», до перерождения, обретению разума, все могло закончится там же, где в этот раз началось. Но — повезло. Тама прорвала барьеры, а у Шутена хватило свеже-поглощенной маны перенести их туда, где было можно спокойно обрести плоть. И пусть за весь следующий год они ни разу не засекли сильного мага — это еще ничего значит: свою неразумную госпожу Ночной Паук старался не пускать в сторону человеческого жилья. Впрочем, в этом захолустье, застрявшем посреди шоссе через горы, скорее можно было встретить духа-домоседа, разменявшего третью-пятую сотню лет и только краем уха слышавшего о таких «столичных ужасах» как профессиональные охотники на демонов, чем упоминаемых представителей Круга… И, кстати, о Круге. И газетах.