Паутина Света. Книга 5

Под принятую «доктрину борьбы» с Богом из Сердца Мира — раз уж он почти гарантировано выжил и мог «всплыть» в одной из техник Сокрытого — было принято решение изготовить спец-боеприпасы. Поскольку, разрушить тело отожравшегося на халявной энергии монстра до состояния, когда магическая регенерация откажет, одними снарядами-болванками достаточно быстро (с одного залпа) не получалось, то и задачей первого залпа, по нашей концепции было не разрушить тело, а… обеспечить ему «положительную плавучесть» в Пространстве. Иными словами, раз эта хрень так привыкла прокачивать через свою тушу огромные потоки маны. что даже внутри «мистического дома» просто высасывать магию из всего, то принудительно забитые в «мясо» амулеты просто будут запитаны потоком Силы так и так. Задача же каждого амулета — «поднимать вверх» себя и окружающее. Вопрос, насколько аякаси такого уровня мог справится с «занозами» внутри себя в месте, где он терял полноценное всемогущество Центра Мироздания — оставался открытым. Но, если судить по аналогии с «братьями меньшими» — то никак не мог. Тогда, задача оказывалась очень простой: набить противника выстрелами-амулетами… и подождать, пока не кончится накопленная мана. И все. Накопленный вес и размер, так необходимый для выживания «снизу» (это тоже было предположение), явно не мог нормально существовать на «чистой биологии». Что было с существами, имевшими в своей тушке органы и системы органов, без магии не работавшие, Шо Рюо описал в рассказе про атаку Базы, по-моему, даже слишком натуралистично… В общем, всплывшую загвоздку я решил довольно быстро — обратился к единственному специалисту по «свету Амакава», который существовал в природе кроме меня. А потом, слово за слово, амулетом по столу…

Мои амулетные конструкции датчиков маны, точек развертки «мистических домов» для локализации нападавших — в общем, всего того, что я просто «масштабировал» из Такамии на территорию Школы в Ноихаре — все это, разумеется, дедушка изучил… и практически все смог оптимизировать. Легко. Непринужденно. Еще и долго мне пенял на то, что я сосредоточился только на управленческой стороне решения клановых вопросов, на остальное просто забив. Я не стал лезть в бутылку — собственно, я даже был рад, что родственник наконец-то отошел от вала «открытий чудных» и просто попросил «научить и показать». Вот тут-то мы и заработали головную боль и выражение лица любителей лимонов… Причем если я не видел «очевидные вещи» в магических амулетах, то дед — в преобразованных материалах для усиления не-магической функции. Нет, рассмотрев паромным зрением и запомнив преобразование, он мог наложить «паром», скопировав систему линий (как он ее видел)… и все, собственно. Например, с легкостью мною меняемые температурные пределы СВП-керамики для деа оказались камнем мертвого преткновения — он вообще не понимал, как это работает. Даже не уровне объяснения «на пальцах». Нашла коса на камень… ксо! Голова болит от этих упражнений… А дедушку теперь жде коммандировка в Такамию — будет перенимать у меня опыт поточного производства при помощи конвееров и аякаси: я почему-то считал, что любой Амакава так сможет… пока не посмотрел на неторопливую манеру работы деда. Ничего, ему полезно будет… да и я с тихим ужасом думал о расширении системы защиты на купленные перед началом «топливно-электрической истории» земли Охаяси, Момочи, Амакава, Джингуджи и еще двадцати как физических, так и юридических лиц: хотя бы ключевых объектов, вроде тех же «заглубленных» складов продовольствия или крытых и открытых полигонов «Близкой Луны», поднявшей статус из студенческой добровольческой программы до корпорации…

…про мигрени я сразу забыл, как только вернулся в выделенный нам в школе пустующий учительской домик-коттедж: такая теплая атмосфера там была сама по себе. Щебетавшая четверка девушек наполняла помещение гостиной непередаваемым уютом: таким, какой может создать только счастливая мать маленького ребенка. Куэс баюкала на руках Тамако, двухмесячную нашу прелесть, рожденную Сидзукой, сама Богиня рек прижимала к себе загадочно лупающую огромным — в мать! — глазищами Юно, Агеха с «серьезной» миной на лице потешалась над сыном, который с огромной опаской наблюдал за сестрами — даже рот раскрыл и палец засунул. Что касается четвертой… я полагаю, это карма, блин!