Паутина вероятности

Комбез пришелся мне в пору, «разгрузка» тоже подошла идеально, стоило только повозиться с регулировкой. Бронежилет не был наглухо интегрирован в костюм и с помощью специальных фиксаторов легко снимался. Накладки на суставы довольно просто удалялись, а под «разгрузку» были предусмотрены специальные углубления. Как только все было подогнано, уже ни один элемент «сбруи» не выступал на поверхности. Создавалось впечатление целостности, словно комбез был создан таким изначально. Сейчас ткань была темно-серой, но я знал, что, стоит только надеть костюм, восприняв электрические импульсы тела, ткань наполнится неким подобием жизни, станет чем-то вроде второй кожи, только, в отличие от человеческой, она будет менять цвет в зависимости от окружающей среды. Все-таки классную штуку придумали!.. ПДА тоже заработал без всяких проблем и удобно устроился в боковом кармане, который был частично прикрыт пластинами «броника», да и сама ткань имела твароновую прокладку, поэтому прибор был надежно защищен от пуль и осколков. Облачившись, я стал набивать «рога» к «ковруше» и снарядил пару магазинов для нового пистоля. Оружие я снова смазал и проверил. На пистолет ушло больше времени, но спустя полтора часа я уже мог обходиться без инструкции, а еще через сорок минут разбирал и собирал «немца» на скорость и с завязанными глазами. Удовлетворенный результатами, спрятал пистолет в кобуру, выложил магазины к автомату на стол, а потом запер автомат и снаряженные «рога» в оружейный шкаф. В комбезе было удобно, но некоторая неловкость движений еще чувствовалась, с новой «шкурой» так всегда. Эта модель была удобнее прежней, возможно, что-то в дизайне изменили, кроме того, в комплект входил шлем типа «капсула», но, в отличие от привычной мне по армии «сферы», он был на порядок легче, имел удобные ниши под гарнитуру и в нем можно было, практически не напрягая слух, слышать разговоры Слона и Лесника на втором этаже. Подшлемник был выполнен как маска, где для глаз оставались только две небольших дырки. Ткань тоже была прошита нитями «паутинки», поэтому я решил, что шлем пока – это лишнее. Чтобы привыкнуть к комбезу и тяжести нового прикида, я решил прогуляться до бара, выпить пару пива.

Кивнув старожилам, чтобы вызвали, если возникнет надобность, я вышел на воздух. Сумерки разгонял яркий свет вновь установленных фонарей. Пройдя метров двадцать, я вошел в ворота склада, который являлся чем-то вроде тамбура, откуда, в случае Волны, можно было быстро добежать до подвала, где размещался, собственно, «Старательский приют». Но и тут теперь было светло, а на верхней галерее ходил патруль: двое бойцов постоянно двигались по периметру помещения, держа его под наблюдением. Снова плюс Василю и его сотрудникам. Спустившись по ступенькам в прокуренное помещение, я сел за свободный столик у стены, привалился к неоштукатуренной кирпичной кладке и уставился на экран телевизора. Крутили какой-то музыкальный клип с полуобнаженными девицами, поющими о том, как хорошо в деревне летом. Из задумчивости меня вывел женский голос:

– Что желаете?

Подняв голову, я увидел женщину лет тридцати с непривычной для этих мест густой копной светло-русых волос, собранных в тугую, сантиметров десять толщиной, косу, которую ее владелица перекинула на грудь. Высокий лоб, курносый нос. Голубые, необычайной яркости глаза смотрели прямо и немного устало. Росту в женщине было около ста семидесяти сантиметров, фигура несколько более эффектная, чем положено в месте, набитом пьяными, вооруженными до зубов мужчинами. Одета официантка была в обтягивающую майку с надписью «HARLEY DAVIDSON», синие джинсы, заправленные в амеровские армейские ботинки. Замена проколовшемуся Бунтарю была более приятной на вид.

– Пару пива. Темного, если есть.

– Есть разливное, есть бутылочное.

Женщина с интересом разглядывала нового посетителя и не отвела взгляд, когда наши глаза встретились.

– Пару бутылочного по «ноль пять» и сухариков пакетика два.

– Я – Рита.

– Антон.

Женщина окинула меня еще одним заинтересованным взглядом и ушла выполнять заказ.

Где-то я уже видел эти внимательные веселые глаза… Погоняв в памяти события и зацепившись за характерную походку и манеру речи, вспомнил. Тут же пришло решение. Достав из бокового кармана маленький блокнот с притороченным к нему суровой ниткой грифельным карандашом, я нацарапал на клочке бумаги пару слов. А когда официантка вернулась, отдал бумажку ей вместе с деньгами.

– Сдачи не надо. Передайте Василю, что я посижу тут еще немного, и если ему есть, что обсудить, – милости прошу.

Женщина хорошо владела собой, изменился только взгляд, из веселого превратившись в настороженно-напряженный. Едва заметным для посторонних жестом ладони я дал Рите предупредительный сигнал: все нормально, не говори ничего. Официантка несколько расслабилась, и я продолжил намного тигле, так, что нас не могли слышать за соседними столиками, сохраняя при этом скучное выражение лица.