Паутина вероятности

Нарочито пошатываясь и бормоча невнятное, я начал прогуливаться вдоль фасада, намереваясь проникнуть во внутренний двор, а оттуда за ворота второй части комплекса базы, где был единственный вход в цокольный этаж. Именно там торчали те трое часовых в СКАПах, которых я приметил еще с холма. Пройти мимо них будет трудновато, а лезть через забор, не выяснив толком схему наблюдения за периметром, просто глупо, но мне было чем удивить «гвардейцев». Ведь недаром же я заложил пару хлопушек за периметром базы. Я не торопясь прошел мимо костра, послал пару привязавшихся ко мне урок, причем одному незаметно дал по шее, обеспечив ему отключку часа на полтора-два. Никто на это особого внимания не обратил – в лагере царил полный бардак. Но все изменилось, когда я попытался пройти в ворота, отделявшие вход в подземную часть базы от основных строений. Вход был только один, сейчас там стояли двое охранников, явно бывшие вояки откуда-то из стран бывшего Союза. Меня просто шуганули, даже не направляя в мою сторону оружия. У обоих были обычные АК74М с тактическими фонарями, оружие бойцы держали снятым с предохранителя. Послали меня на ломаном русском с каким-то восточным акцентом: то ли киргизы, то ли казахи. Судя по их напряженным позам и дерганым движениям, оба были на стимуляторах. Вытянув в миролюбивом жесте руки ладонями вперед, я убрался за угол и вынул подрывную машинку. Настало время сюрприза.

Взрывы получились негромкими, но создали впечатление разрыва двух наступательных гранат. Поскольку шум прозвучал из-за периметра, старший группы охраны должен был насторожиться. Сразу же по всему лагерю открыли беспорядочную стрельбу, луч южной башни беспокойно зашарил по холму, откуда прозвучали взрывы. Одновременно со всех вышек заговорили пулеметы. Длинные очереди трассеров хлестали ни в чем не повинную землю, выбивая из нее фонтаны земли и клочья сухостоя. Двое «вратарей»[32] выбежали на дорогу и стали всматриваться в сторону, куда кинулась большая часть уголовников, до этого момента шатавшихся по территории. А я незаметно проскользнул у них за спиной и спрятался за нагромождением вязанок труб большого диаметра. Одежда у меня хоть и была с чужого плеча, но в сумерках неплохо скрадывала силуэт, поэтому, пошарив для проформы лучами прикрепленных к стволам фонариков с узким лучом, охранники успокоились.

Однако я рано обрадовался: со стороны строений, отстоявших от ворот метров на тридцать, быстрым шагом приближался еще один охранник. Двигался он увереннее своих коллег, к тому же на правой стороне «разгрузки» в специальном гнезде у него был приторочен радиосканер короткого радиуса действия. Это был или командир, или разводящий, но явно не ровня тем гаврикам, которых я перехитрил. Приблизившись к часовым, он поднял забрало шлема и вполголоса осведомился у подчиненных:

– Как обстановка?

– Нормально все, – отозвался тот из бойцов, что стоял ближе к вопрошавшему. Особых примет не было ни у кого из «вратарей»: оба были примерно одного роста, одинаково вооружены и экипированы. – Стремает этот палба постоянний, чиво братва так дергается? Пахан жив, а Салима я сам бы уделаль, силино он борзий стал, как Боров его симотрящим поставил.

Второй часовой ничего не сказал, лишь согласно покивал головой и снова уставился в пространство за воротами, словно все остальное его мало интересовало. «Командир», как я условно окрестил вновь прибывшего, зло дернул щекой, что стало видно в отблеске пробегавшего мимо луча прожектора. Затем вся компания погрузилась в полумрак, только отблески узких лучей фонариков обозначали местоположение людей.

– Ладно, – поднял в останавливающем жесте правую руку «командир», поворачиваясь, чтобы идти обратно. – Поглядывайте тут за всем, главное, мазуриков этих обдолбанных сюда не пускайте, а то «папа» дергается, чуть Губу не пристрелил, когда тот к нему без стука войти попробовал. Хорошо еще, что Боров «датый»[33] уже был: пуля в потолок ушла, мог бы и завалить пацана наглухо. Короче, давайте без фанатизма, цинкуйте аккуратно, не палите зазря.

– Лом, – позвал разговорчивый охранник, – а симена-то когда? А то пят часа тут стоим, стиремно уже.

– Терпите, нас всего семеро, стойте до шести утра, Проня и Филипп вас поменяют. Пока кипиш не кончится, надо на стреме быть. Если это Поп нам подляну кинул, его бойцы скоро тут будут. Дня два выждут и навалятся, я Попа еще по Киренским выселкам помню: тварь он редкая, вечно втихаря да в дамки прыгнуть норовит. Держись, братва: пересидим денек, урла наша отбесится, протрезвеет, и тогда «папа» со всех спросит, кто нам этот фейерверк подставил.