Паутина времени (СИ)

Помассировав пальцами занывшие виски, девушка разочарованно вздохнула. Глупо было надеяться, что Убийца решит раскрыть все карты и изменить свое отношение хотя бы к собственной дочери. Конечно, в некоторых вопросах, теперь творец проявляла совершенно несвойственную ей покорность. Например, Хель ни словом не обмолвилась, что не заинтересована в спасении Кристиана. Раньше Убийца, даже согласившись, все равно не прозевала бы возможности опустить какой-нибудь едкий комментарий. А сейчас вот, пожалуйста, раз — и вроде как действительно отправилась спасать своего зятя. Юльтиниэль понимала, что, скорее всего, творец обязательно потянет время и опоздает, сочиняя соболезнования. Но все равно надеялась, что ее странная мать специально убивать Криса не станет. И если у того хватит сил продержаться — к ночи Юлька получит своего мужа назад. Живого и, желательно, невредимого.

Пока же молодая императрица окинула тоскливым взглядом стеллажи библиотеки, примерно подсчитала шансы быстро найти необходимую информацию и позорно проиграла собственной лени. Проще было как следует обмозговать слова Хель, сузить круг поисков и затем возвращаться в хранилище знаний. А до тех пор следовало хоть краем глаза посмотреть на дела, оставленные отцом. Вдруг среди них затесалось нечто действительно важное?

Юлька потопталась на месте, продолжая бессистемно переводить взгляд с одной полки на другую. От пестроты переплетов в глазах начинало рябить. Но необходимо узнать об отце чуть больше. После посещения прошлого Юльтиниэль в первый раз задумалась, что Оррен Рит, вроде бы совершенно простой и неинтересный, таил в своей молодости столько тайн, что хватило бы еще на несколько жизней. И вероятно, что в данный момент она просто не располагает нужной информацией.

Откуда можно ее достать?

Альга тоже исчезла. Элизабет только загадочно улыбнется. Дядя? Этот может. Он не участвовал в путешествии своего брата, но наверняка Оррен делился с ним впечатлениями. Еще? Юля почему-то улыбнулась, вспомнив, как любила подкрадываться к сидящему в библиотеке отцу. Осторожно, делая маленькие шаги, со спины, из-за стеллажей с томами по мироописанию. Между прочим, сделать это было не так-то просто в тишине огромной залы, которая, если бы не скрип пера, была бы абсолютна.

Хм…

Девушка стремительно преодолела расстояние до любимого отцовского кресла и жадно уставилась на нижние полки, до того надежно перекрытые массивным столом. Есть! В самом низу, придавленные какой-то толстой книгой в золоченом переплете, лежали распухшие, старые тетради.

— Кто-то говорил, что вести личные дневники — верх идиотизма, — ликующе воскликнула Юлька, отфыркиваясь от пыли и вытягивая отцовские записи. Вряд ли Оррен держал здесь сведения о расходах и налогах, все это лежало в его кабинете, буквально в прямом доступе.

— А я бы поспорил!

В тот момент, когда девушка сложила свои сокровища в высокую стопку, рядом раздался наглый, слишком знакомый голос… Казалось, что последний раз она слышала его не так уж давно — плавные, напевные слова, звонкая агрессивная «р», и интонация, которую она бы никогда не спутала ни с какой другой. И одновременно, словно века прошли с того дня, когда они скомкано и неловко попрощались с владельцем этого голоса.

А уже после Юлька убедила себя, что не услышит его уже никогда.

Тетради посыпали на пол, раскрываясь и теряя листы.

Юльтиниэль, напряженная, готовая одновременно атаковать и броситься в объятия, смотрела в удивительные зеленые глаза. Они были также уникальны, как и прозвучавший голос. Ни у кого больше Юля никогда не видела настолько насыщенного, настолько яркого изумрудного оттенка.

Одна беда. Разве мертвые могут возвращаться и вот так с порога, не поздоровавшись, подключаться к обсуждению чужих дневников?

— Талли? — шепотом, словно боясь спугнуть видение, уточнила она.

— Как бы да, — оскалился в приветливой улыбке «покойный» эльф и приглашающе махнул руками, ожидая, когда осчастливленная неожиданным «воскрешением» девушка рухнет в его объятия.

Ага!

Разбежался…

— Сволочь! — прорычала Юлька и без предупреждения и замаха врезала дорогому другу кулаком в челюсть.

Увернуться «Талли» не успел и отшатнулся от агрессивной императрицы, схватившись за пострадавшее место. С чувством выматерился, но посмотрел не зло, а скорее обиженно — знал, что заслужил.

— Значит, Хель считает, что ты хорошо разбираешься в мотивах Пресветлой? Или просто использовала удобный момент снова вернуть тебя на игральную доску? — Юлька все еще говорила тихо, даже рокот в голосе был еле слышен, а от того казался еще более грозным. Только вот магией она не подумала воспользоваться. И, пожалуй, это говорило о многом.

Даже слишком.

Старый друг потер щеку еще раз: судя по его гримасе, регенерация уже исправила несложное повреждение, оставив только отголосок боли. Задумчиво наклонил голову.