Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона

— Я вообще не понимаю, как это могло случиться. Дать захватить себя таким канальям, позволить, чтобы тебя изрешетили, словно быка! Наверное, он вел себя уж очень глупо, как идиот!

Продолжая ругать покойного, он кинул Эмме то, что лейб-медик нашел в горле Феррери. Это был разжеванный, слипшийся кусок бумаги… любовная записка горничной…

XXV

День и ночь народ теснился вокруг дворца. Лакеи сновали кругом с перепуганными лицами, приглядываясь к каждому взгляду, прислушиваясь к каждому слову. Разве им не приходилось опасаться, что их убьют так же, как Феррери, если только чернь заметит попытку Фердинанда бежать?

Бегство могло удаться только в том случае, если все приготовления будут совершены в величайшей тайне. Начался «поход трех храбрых», как окрестила Эмма план, выработанный ею совместно с мужем и Нельсоном и представлявший разительный контраст с общей трусливой растерянностью. Чтобы отвлечь общественное внимание, посланники дружественных Неаполю держав дали несколько празднеств, каждый раз ярко освещая фасады своих помещений и открывая настежь двери и окна, чтобы на улице были слышны звуки беззаботного веселья. Эмма тоже больше чем когда-либо показывалась в обществе, пела задорные песенки, танцевала помпейские танцы, придумывала новые пластические позы. Можно ли было заподозрить Марию-Каролину в отчаянном решении, если ее верная подруга беззаботно отдавалась развлечениям?

В часы, свободные от этой комедии, Эмма лихорадочно работала. Надо было выполнить условие, поставленное Фердинандом, то есть спасти все его состояние, иначе он мог в последний момент перейти на сторону Карачиолло или Руффо.

Вернувшись с празднества, еще одетая в прозрачный бальный туалет, в ночные часы Эмма читала тайную корреспонденцию от Марии-Каролины.

«Дорогая миледи, с четверга мы не имеем известий от Мака. Я умираю от сердцебиения и страха. Сегодня ночью я перешлю Вам наши испанские деньги, принадлежащие мне и королю. Всего — 60 m [24]. Это все наше состояние; к сожалению, мы никогда не копили. Драгоценности нашей семьи я пошлю завтра, доверяя их порядочности лорда Нельсона. Генерал Актон уже говорил с ним по поводу остальных денег, которые пойдут на уплату армии, флоту и т. п. Саверио, верный и надежный человек, доставит их.

До свидания, поклонитесь от меня шевалье, уважаемому милорду, нашему спасителю, его храброй нации. Сохраните мне их дружбу. Ах, сколько доказательств ее уже дали Вы мне! До свидания. На жизнь и смерть Ваша благодарная, верная подруга

Шарлотта».

Ночь за ночью новые посылки, новые записки. Непрерывно прибывали ящики, сундуки, баулы, в которые Мария-Каролина при помощи принцессы и посвященных в тайну придворных дам упаковывала все нужное для переезда.

«Моя дорогая миледи, при сем еще три сундука и маленький ящик. В первых трех находится немного белья моих детей для пользования в дороге; в ящике — несколько платьев. Надеюсь, что не очень утруждаю Вас! До свидания, дорогая моя. Вы обязываете меня на всю жизнь к неизменной признательности! Ваша верная

Шарлотта».

Все это надо было поместить в подвалах палаццо Сиесса и, надписав крупными буквами «СОБСТВЕННОСТЬ ЛОРДА НЕЛЬСОНА», вручить матросам. А тут еще подоспело то, что хотел спасти сам Фердинанд.

Все-то он хотел захватить с собой, ничего не соглашался оставить. И отказался от самых ничтожных пустяков лишь тогда, когда выяснилось, что на судах не хватит места. Он был вне себя от необходимости оставить собак и долго не хотел понимать, что трудно провести эту лающую стаю королевских фаворитов по улицам, не обратив внимания толпы.