Паутина

Да, Гермиона, она продолжается. И я убью того, кто посмел поднять на вас руку. Я. Его. Убью. А потом умру, потому что от такой боли умирают.

Оборотень прыгнул, издавая утробный, полный гнева, рык. Гарри отскочил, оступился, упал, потеряв равновесие. Палочка вылетела из пальцев и затерялась где-то в корнях дерева, у которого теперь сидел беспомощный Гарри. Он вскочил, не позволив волку совершить нацеленный прыжок. Оборотень мотал головой, словно пытался сбросить пелену с выколотого глаза.

Гарри медленно двигался в такт кружащему волку. Пытался сосредоточиться на заклинании. Когда-то ему удавалось это… «Акцио палочка».

Она опять не подвела. Его палочка ни разу его не подводила за те долгие годы, что служила ему, защищала, карала, исцеляла. Она вылетела и легла в его протянутую руку. Битва продолжается, и никакой волк не остановит его на пути к мести.

Наверное, Гарри вложил в свое заклинание всю боль и злость, которые разрывали его, потому что красный луч откинул волка прочь, как тряпичную куклу. Зверь остался лежать у ствола дерева, о которое его с силой ударило.

Где искать?! Где искать?! Где?!

Он до боли сжал зубы, палочка была горячей в его ладони.

И тут он увидел, как невдалеке бежит волшебник. Один из тех, что окружили Гарри, когда он только появился у этого страшного озера. Озера, полного его боли и отчаяния, полного ненависти.

Наверное, волшебник был слишком поглощен своим бегством, поскольку не видел Гарри. Тот легким движением кинул в противника «петрификусом» и тут же оказался рядом с упавшим на спину магом. Тот дико завращал глазами, увидев направленную на него палочку Поттера. Наверное, сам Гарри представлял собой ужасающее зрелище, потому что чувствовал, как свело мышцы лица.

— Где я могу найти его?

Гарри рывком палочки поднял волшебника и привязал к дереву, откинув оружие мага подальше. Потом снял с него заклинание.

— Говори!

Волшебник — у него были короткие темные волосы и рассеянные, напуганные глаза — только дико таращился на направленную ему в сердце палочку.

— Где?! — заорал Гарри. — Круцио!

Он не впервые делал это с другим человеком, но впервые не чувствовал ничего, кроме волны ненависти. Ненависти ко всему и ко всем.

Человек перед ним корчился в муках, обвиснув на веревках. Гарри опустил палочку.

— Где?

— Он… — волшебник тяжело дышал, гримаса боли все еще не сошла с его лица. — Он… пробежал… к озеру… он… не уйдет… без Сары…

— Кто такая Сара?!

— Девушка. Его девушка… Она у нас… одна…

— Брюнетка?

Волшебник кивнул.

Гарри резко развернулся и побежал, надеясь, что на связанного пленника нападет оборотень — хоть свой, хоть чужой. Все равно…

Он легко нашел то место, где они с Альбусом — Ал!!! — оставили лежать девушку-оборотня. Гарри был уверен — это она. Девушка Тома. И она была в его руках.

Гарри легко проник под купол, который сам создал. Ей было не больше двадцати двух. На него осмысленно смотрели огромные синие глаза, полные страха.

Но даже этот взгляд не остановил Гарри Поттера. Он поднял обездвиженное тело девушки и пошел к озеру — туда, где должен был встретиться со своей волчицей убийца его сына. Несколько раз Гарри отпускал тело Сары — оно глухо ударялось о землю при падении — и отбивал редко залетающие сюда лучи заклинаний. Видимо, бой либо затихал, либо переместился в другой конец леса Дин.

Свет стал ярче, деревья реже. Гарри повернул тело Сары вертикально — волосы девушки упали черной волной на ее замершие плечи.

Том действительно ждал ее тут. Гарри встретился с ним глазами. Испуг. Да.

Да, милый Том, теперь мы играем по твоим правилам. И эти правила я принимаю.

Видимо, он понял это по лицу Гарри Поттера. Достал палочку, но не двинулся, просто ждал, сузив усталые глаза.

Мальчишка.

Мальчишка, убивший его сына. И его жену.

Никакой жалости. Никакой пощады. Только ненависть и месть.

Гарри ничего не говорил. Резким движением, которого Том не ждал, — или просто не сопротивлялся, не спуская глаз с обездвиженного, зависшего в паре дюймов над землей тела Сары — откинул прочь палочку оборотня. В каждом движении врага чувствовалось, что волшебной палочкой тот овладел совсем недавно и не научился, как следует, держать ее. Оружие Тома отлетело к самой кромке темной воды.

Он не превратится. Не сбежит. Гарри был уверен: не сбежит.

Том не смотрел в глаза своей смерти. Он не сводил звериных глаз с девушки. Наверное, она тоже смотрела на него — на мальчишку, разрушившего семью Гарри.

Боль. Он чувствовал лишь боль. Он хотел причинить боль своему врагу.

Гарри хотел применить пыточное заклятие к Саре, чтобы Тому было больно, чтобы он мучился от бессилия. Но вспомнил наивные глаза своего сына и его слова: «Она добрая… У нее есть дочь».

Он резко послал в покорно стоявшего у воды врага «круцио».

Ни сожаления. Ни жалости. Ни прощения.

Лишь ненависть и боль.

Гарри смотрел на муки оборотня, на его извивающееся от нестерпимой боли тело, слушал его стоны. Почему он не кричит?! Ори, тебе же больно!!!

Но желанного крика не было.

Гарри опустил палочку, давая оборотню отдышаться. Он поднялся, опираясь руками о колени.