Пауза

За окном шелестела листвой сирень, оплакивая последними лепестками цветов свою сиреневую судьбу и молодость. Под ней на вечном посту на скособочившейся скамейке сидели две старушки. Одна в овчинной душегрейке и мохеровом берете – баба Нюра. Другая в длинной вытянутой вязаной кофте и цветастом платке – Зинаида Петровна. Они, как всегда, вели нескончаемый диалог о превратностях жизни. В режиме нон-стоп в нем неизменно присутствовала похвальба своими болячками. Чем заковыристее и необычнее звучала болезнь, которой была подвержена та или другая особа, тем большую зависть она вызывала у подруги. Старушки по очереди охали, притворно сочувствуя напарнице, давали советы по медицине - якобы такой-то общей знакомой от этой хворобы помогло такое-то лекарство, мазь или процедура. В разговоре пожилые дамы выдавали такие термины и названия лекарств, что им мог бы позавидовать самый опытный врач или фармацевт.

Когда тема была исчерпана, поднимался вопрос о реформировании власти, обсуждался президент страны, который был очень хорош на своем посту и всегда все делал правильно, а бездельники депутаты и думцы только и думают, чтобы набить свои карманы народными деньгами.

Заодно под старушечью руку попадали чиновники социальной службы, которые постоянно зажимали надбавки к пенсии, требуя какие-то все новые и новые справки. А так же работники ЖКХ и жилищных товариществ. Слегка проходились по дворничихе, которая постоянно бухает и убирает в подъезде через раз. Тут же всплывала тема алкоголиков, проституток и наркоманов. Когда произносилось последнее слово, старушки синхронно поворачивали головы в сторону окна квартиры нашего знакомого торчка.

В этом месте пожилые женщины затихали, и обменивались друг с другом понимающими взглядами. Дело было в том, что их постоянно окучивал очень приятный молодой мужчина. Подтянутый, хорошо одетый и красивый. У дам он вызывал приятные ностальгические ассоциации. Ничего плохого о мужчине они сказать не могли - тот всегда был учтивый и обаятельный.

В первую встречу этот человек сначала помахал у старушек перед носом каким-то удостоверением с печатью двуглавого орла. По большому секрету поведал, что данная квартира - не притон, или какой-то там бордель, а явочная квартира, где будут собираться не вполне обычные, но очень важные люди, и пусть их не смущает затрапезный вид постояльцев. В качестве хорошего расположения и понимания, молодой человек по случаю угощал подруг какими-нибудь вкусностями, или презентовал книжицу с любовным романом в бумажной обложке. Но, по мнению бабулек - временные жильцы данной «нехорошей» квартиры ничем не отличались от обычных уголовников.

Иногда возле соседнего подъезда останавливался микроавтобус, из которого начинали сыпаться люди в черной униформе, касках и с автоматами. Через минуту, на третьем этаже слышался стук, при котором сотрясался весь дом, затем грохот выбитой двери, короткая перестрелка, и наконец, пару-тройку человек выводили в наручниках в позе зю. Временами случался пожар, тогда округу оглашал вой сирен пожарных машин. Иногда появлялась карета скорой помощи. В общем, жизнь била ключом, но почему-то обходила наших персонажей стороной. Все так же в окно заглядывал хмурый пасмурный день, а на противоположной стороне улицы ярко светило солнце, освещая фасад дорогого особняка. К кованым чугунным воротам беспрестанно подъезжали то четверка лошадей запряженных в карету, то просто двуколка с одним седоком, иногда особняк посещали всадники. Разнообразили пейзаж дорогие авто из разных времен с пассажирами, состоящих в основном из прекрасных дам и их элегантных кавалеров.

Старушки, как и постояльцы явочной квартиры, на это никак не реагировали – они жили в своем мирке, очерченным двором пятиэтажки. Но одному человеку все-таки было дано заглядывать за границы определенного пространства, которым являлся Торчок. Благодаря измененному сознанию он мысленно преодолевал материальные препятствия и видел то, что не могли ощутить наши персонажи. Он заглядывал в особняк напротив, в квартиру, куда постоянно наведывался ОМОН, другие помещения, здания, и даже страны. Об увиденном наркоман делился с квартирантами, когда им становилось совсем уж тоскливо. Тогда время, проведенное за игрой и выпивкой, разнообразилось обсуждением и комментариями о коллизиях человеческих судеб.

А когда у соседей по диагонали на втором этаже начинали звучать характерные звуки страстного интима – это было целое событие. Наркоман, гнусно ухмылялся, и, причмокивая губами, пуская слюни, смаковал подробности вслух. Его постояльцы с завистью качали головами, и мысленно примеряли для себя роль любовника, который усердно трудился за стеной. Однажды Торчку был задан всех интересующий вопрос, кто же является Создателем этих сцен, как был дан ответ, повергший в ступор даже таких прожженных циников как наши герои. Это оказалась женщина средних лет, до сих пор сохранившая девственность, страдающая набором жутких комплексов, и посредством графомании выражающая свои сексуальные фантазии.