Пауза [СИ]

— Проклятие Абао… — произнес негромко Феникс, маленькими глотками допивая свою порцию, а его огромные зеленые глаза сверкали в полутьме, как два подсвеченных с другой стороны изумруда.

Мой спутник в момент перестал быть сонным и расслабленным. Заострились черты лица, а взгляд стал цепким и жестким.

— Это невозможно.

— Я тоже так думал, — кивнул Феникс.

— Откуда узнал?

— Один из воинов Дома Пронзающих случайно нашел его зарождающимся, и некоторое время мог его удерживать связанным. По слухам. Больше не может.

— Кто?

— Я не знаю, — покачал златокудрой головой подросток.

— Где эта тварь?

— Я не знаю.

— Кто его создатель?

— Я. Не. Знаю.

— Так, кажется, я слишком пьян для этого разговора, пойду, умоюсь, с твоего позволения.

Кейн поднялся и вышел за дверь, оставляя меня наедине с очередным чудовищем, незамедлительно переползшим на диван, поближе. Но он не пугал, я привыкла к обитателям Инферно, мертвяки, временами мне начинало казаться, что их вокруг даже слишком много. Этот их представитель, похоже, обладал какими-то гипнотическими способностями. Я могла сосредоточиться только на какой-то его детали: расширенные зрачки, влажные яркие губы, золотой локон, упавший на щеку, распахнувшийся ворот лилового с золотой искрой халата. Если бы когда-нибудь кто-то предложил мне представить, как должно выглядеть олицетворение порока, я бы, не задумываясь, ткнула пальцем в Феникса.

— Как тебе абсент? — улыбнулся алый рот.

— Что, прости?

— То, что ты выпила, глупенькая, — рассмеялся Феникс, а его изумрудные глаза затягивали, как две бездны.

— Крепко.

— Еще бы.

— Убери руку.

— Почему? — пальцы сжали плечо, губы растянулись чуть шире нормального, показывая треугольные острые зубы.

Изящно вылепленные ноздри дрогнули, а потом длинный, раздвоенный язык коснулся кожи на моей шее.

— Не хочешь немного расслабиться, м-м-м?..

— У тебя вообще-то как со зрением? — процедила я, не шевельнувшись. — Не очень, да?

Кровь внезапно ударила в голову, и меня охватил холодный душащий гнев, такой, от которого перехватывает голос. Да кто он такой?! Феникс усмехнулся, протянул пальцы, но не коснулся Печати. Не посмел. А потом осекся и отодвинулся от меня.

— Прошу прощения, госпожа, мое поведение непростительно, — голос звучал насмешливо, но вот глаза вовсе не смеялись.

«Госпожа?» — ядовито хмыкнул Шепот.

— Проехали.

Феникс пожал плечами и быстренько сообразил нам еще по порции зеленого горького напитка.

— Дом Багрового Пламени, значит? — полюбопытствовал он будто бы между делом. — Печать Рхашассы. Бесценный подарок, надо заметить. Это от любовника?

— Друга.

Демон покивал, хотя ответ, видимо, его не удовлетворил.

— Они, похоже, сейчас всерьез набирают силу.

— Возможно.

— Я видел их падение. И слышал о возрождении, но понятия не имел, что у них есть какие-то дела здесь.

— Видел падение? — искренне изумилась я.

Подросток мелодично рассмеялся, окончательно отодвигаясь и откидываясь на мягких подушках.

— Мне больше пятнадцати тысяч лет, — отсалютовал он бокалом, — я много чего видел.

Я захлопала глазами, не в силах не то что поверить — осознать.

— Я не вру.

— И что ты здесь делаешь?

— Я — летописец Дома Ледяной Пустоты. Изучаю смертных в разных мирах по поручению князя, ну, и из врожденного любопытства, каюсь. А еще мне слишком нравятся ощущения, которые дает пребывание в сосуде. Некоторые из моих соплеменников считают это извращением.

— Напрасно, — пожала я плечами, вспомнив отшельничество Тузата, — вы все настолько разные, что норма для вас понятие абсолютно абстрактное.

— Благодарю. Ты на удивление правильно все понимаешь. Для смертной. А как получилось, что на тебе оказалась эта… метка?

— Практически случайно, — усмехнулась я, не в силах отделаться от ощущения, будто мы сейчас играем в какую-то игру, правил которой я не понимаю.

— И твоя душа все еще принадлежит только тебе. Кто-то из княжеского дома настолько ценит смертную? Любопытно, как же так вышло?

— Всякое случается.

— Теперь мне ужасно хочется узнать твою историю. И чем она закончится. Раз уж я не могу попробовать тебя саму, — промурлыкало древнее чудовище, накручивая прядь волос на палец, а внутри его глаз всплывала такая знакомая чернота, — ни в каком смысле. А жаль.

Он дразнил. Но дотронуться больше не смел. Нормально, к этому мы уже привыкли. Более того: Феникс мне нравился, и его любопытство — льстило. Понятно, что дело тут не во мне, а в Дэвлине и его Печати, но он разговаривал со мной так, будто мы были «свои». Интересно, а кем я теперь считаюсь с точки зрения демонов? Чужой добычей? Или какой-то частью их иерархии?

— Ты — не высший — на счет «попробовать», — покачала я головой со сладенькой улыбкой, разглядывая черноту его глаз, — так что даже не думай.

Один — ноль.

— Не высший, — согласился он, тьма окончательно затопила глаза подростка, кожа стала бледно-голубой, и по ней зазмеились бело-серебристые узоры, будто легкая изморозь, но он подавил вспышку гнева и перетек обратно в человеческую форму, — а ты молодец.

— В смысле?