Павана

— Это пиво. Конечно же, пиво! Неужто у старины Джесса желудок съежился? — Коль показал сжатый кулак. — Вот такой вот стал, как у ребенка? Да, ты больше не боец — эх, что жизнь, собака, с нами делает…

Джесс опустил взгляд на приборную доску, открыл краны бака в чреве локомотива, услышал, как вода выплеснулась на дорогу, повернул рукоять нагнетателя — клубы пара возвестили о том, что насосы заполняют паровой котел. Деревянным голосом он произнес:

— Да, видать, от пива. Пора бросать пьянство. Старею. Де ла Хей пристальнее прежнего уставился на него.

— Сынок, — сказал он, — у тебя, похоже, проблемы. Хлопот выше крыши. Что, не так? Выкладывай, не таись…

Проклятая интуиция не изменяла ему и теперь. Еще в колледже он был весьма проницателен — чуть о чем подумаешь, а он уж и угадал. Это-то и было сильнейшим оружием Коля; именно так он завоевывал сердца женщин. Джесс рассмеялся горьким смехом; и внезапно выложил все, как на духу. У него и в мыслях не было рассказывать, однако же он рассказал все, до последней малости. Как начал, так и понесло, до самого конца.

Коль слушал молча, а потом затрясся. Затрясся от хохота, спиной привалившись к боковой стене кабины и придерживаясь за стойку.

— Джесс, Джесс, а ты все еще мальчишка. Господи, каким был, таким и остался… Ох уж эти англосаксы… — Он скорчился от нового приступа смеха, вытирая выступившие на глазах слезы. — Стало быть, она помахала тебе хвостиком? Ну, Джесс, ты просто сопляк, и когда ты повзрослеешь? Какого шута ты поперся к ней на… на вот этом? — Коль презрительно щелкнул по какому-то кронштейну «Маргарет». — Приперся: замурзанное лицо честного трудяги. Ох, Джесс, ты бы видел себя со стороны! Олух, на кой ей нужен твой железный конь? Видит Бог, он ей до одного места… А теперь слушай, что я тебе скажу…

Углы рта Джесса поехали вниз.

— А не лучше ли тебе заткнуться?

— Оп-оп, осади. — Де ла Хей похлопал его по руке. — Не рой копытом землю, послушай… Тебе следовало пообхаживать ее, она из тех, кто это любит. Надеть самые шикарные тряпки, обзавестись роскошным экипажем, натянуть на крылья золотую парчу. На это-то она и купится… Только не надо давить — с ней это не пройдет. Так что ни о чем больше не проси, ни о чем! Ты поставил ее в известность, чего хочешь, а теперь скажи себе: эта бабенка от меня не уйдет… Плати за кружку пива по золотой гинее, обещай за свой счет отремонтировать и обставить второй этаж. Она стоит того, Джесс, действительно стоит. Такая хорошенькая…

— А пошел ты…

— Да ты что, больше ее не хочешь? — вроде как обиделся де ла Хей. — Ну, старина, я просто пытался помочь… Ты что, потерял к ней интерес?

— Да, — сказал Джесс, — потерял.

— Эх-х… — вздохнул Коль. — Какая досада. Растоптанное юное чувство… Тяжкое испытание. — Тут лицо его просветлело. — А знаешь что, у меня идея. Раз уж у тебя с ней все, так я ей сам займусь.

Идет?

Когда в ушах твоих стоят рыдания, возвещающие о кончине отца, пусть руки твои протирают нарезку ползунов. Когда на рушащийся мир опускается красная пелена, и по темени бьют барабаны, пусть глаза твои всматриваются в дорогу, которая несется навстречу, а пальцы бестрепетно покоятся на рулевом колесе. Джесс услышал свой голос, интонация была ледяной:

— Коль, ты был и есть лживая скотина. Она на тебя и не взглянет…

Коль тер пальцы и пританцовывал на площадке машиниста.

— Ба, да я уже на полпути к успеху. Она и в самом деле конфетка… Эти милые глазки вчера так поглядывали на меня. Пустячное дело, приятель, в два счета… А в постели она будет зверь. Однако

хороша, у-у, хороша… — Но его жест при этом был исполнен чего-то, похожего на искреннее благоговение. — Я отжарю ее в пяти разных позах за ночь, — добавил он. — И пришлю тебе удостовериться. Заметано?

А может, он так — языком мелет? Заливает по-черному? Нет, не врет. Коль не обманывает. По крайней мере в таких вещах. Раз обещал добиться — добьется… Джесс ухмыльнулся — просто заголил зубы.

— Давай, Коль. Завали эту сучку. А потом наступит мой черед. Заметано?

Де ла Хей хохотнул и хлопнул его по плечу.

— Джесс, ты свой в доску… Ого!..

Впереди справа — вдалеке, на вересковом поле — блеснул огонек. Коль крутанулся на месте, уставившись в точку, где он мелькнул, и посмотрел на Джесса.

— Видал?

Тот мрачно буркнул:

— Видал.

Де ла Хей пошарил обеспокоенным взглядом по кабине.

— Ружье есть?

— Зачем?

— Разбойники.

— Против разбойников ружье не поможет.

— Ну, ты даешь, приятель… — покачал головой Коль. Джесс рванул дверцы топки — яркий свет, обдало жаром.

— Шуруй!

— Чего?

— Шуруй!

— Лады, приятель, — сказал де ла Хей, взял лопату и принялся подбрасывать уголь в топку. Потом ногой запахнул створки и выпрямился. — Я тебя расцелую и очень скоро уберусь восвояси, как только мы минуем этот огонек. Если мы его минуем…