Павел и Авель

Между тем наши герои тоже были не чужды мирских радостей. Во дворце князя Куракина, где окопались граф Г. и Морозявкин, подготовка к светлому Рождеству Христову шла полным ходом. Слуги чистили и скоблили все залы и комнаты куракинского дома, вылизывая их чуть ли не языком, в сияющих цветных паркетинах отражался потолок, лепнины протирали тряпками, позолоту чистили нашатырем и зубным порошком. Повара в кухмистерской жарили и парили гусей, уток, пекли пироги с капустой и зайчатиной, варили рождественские наливки, словом все было прямо замечательно.

Но зайдя однажды к Морозявкину, граф обнаружил его весьма грустным и рассеянным. Это удивило Михайлу и даже слегка расстроило.

– Что с тобой? – поинтересовался он заботливо. – Съел чего-нибудь не то или служанка Надин наконец послала тебя к черту?

– Да нет, желудок в порядке. А Надька – да куда она денется… Дело, брат, не в этом, – Вольдемар поправил подарочную рубаху и метко запустил гусиным пером в подсвечник на стене.

– А в чем же тогда?

– Чую я – конец нашим приключениям. Ну что это, в самом деле – съездили за пророком, привезли, посмотрели на него и назад отправили. Вот и все… Нет, скоро нас отсюда попрут. Тебе-то хорошо – ты граф и с Куракиным коротко знаком, а вот я… Скоро попросят меня с квартиры, чую. Сколь веревочке не виться…

– Ну вот еще, что за мрачные мысли! Не пророк, так еще что-нибудь подвернется… Да и это приключение еще не закончено… у меня тоже есть чутье. Кроме того пора уже нам очнуться от спячки – к нам в гости едет Сашка Надеждин со своей законной супругой!

– Святые угодники! Это та самая баронесса Ольга, к которой ты клеился, а он у тебя ее увел? – Морозявкин был правдив, но бестактен.

– Да, она, – граф Г. не любил, когда приятели шутил над его почти уже совсем погибшей любовью.

– Пора тебе наряжаться и прихорашиваться! – с этими словами Вольдемар решил не жаловаться более на судьбу, а подождать развития событий.

И в одно прекрасное зимнее утро у ворот действительно остановилась сияющая карета и оттуда выпорхнула счастливая семейная чета – барон и баронесса Надеждины. Они выглядели ужасно счастливыми как в медовый месяц и все время перешучивались на французский манер. Немедленно состоялась бурная и радостная встреча в стиле «сколько лет, сколько зим!» Баронесса, как отметил про себя граф Г., а Морозявкин не приминул высказать вслух, нисколько не изменилась – она была как и прежде прекрасна, молода, легкомысленна и небрежна. Одета она была в скромное муслиновое платье и беличью шубку. Сам господин барон был принаряжен весьма модно, но в то же время казалось, что он только что загнал волка или стаю лисиц – что-то егерское нельзя было полностью изгнать из его наряда.

Похихикав с графом и милостиво разрешив себя поцеловать, баронесса поприветствовала Морозявкина и прошла в дом – обрадовать своим визитом «папеньку» князя Александра Борисовича. А граф Г., Вольдемар и Александр Надеждин еще долго трепались на конюшне, затем пошли в дом, прокурили голландскими трубками комнаты и решили выпить за встречу. Вспоминалось все то же – студенческая юность, «мои университеты», пьянки и гулянки, драки и попойки, скоро перепились до того, что вспомнили даже лекции и перечислили имена профессоров вкупе с названиями предметов. Возгласы вроде «а помнишь…», «еще бы» и прочие разносились по гулким залам. Дым стоял столбом, хотя пространство и возможности наших героев были весьма ограничены.

В это время баронесса Ольга уже впорхнула в кабинет свекра – отца «милого СашА» и обвила его шею своими нежными ручками. Князь Куракин за свою долгую жизнь (историки указывают, что он завел до семи десятков внебрачных детей, устанавливая связи с различными слоями общества) привык, что его шею часто обнимали нежные женские ручки, но здесь он был слегка смущен. Ольга была как всегда прелестна, ее щеки пахли морозом и свежестью, слегка покраснев от волнения госпожи.

– Ах, папА! Я так рада вас видеть… Вы слоль шарман и манифик – ком тужур!

– Вы же, госпожа невестка, беспримерно очаровательны… – князь улыбнулся тонкой улыбкой мудрого змия.

– Да разве замужем за Александром можно быть не очаровательной? Ведь он ваш сын и во всем на вас похож… Те же глаза, тот же взгляд, за это я в него и влюбилась! – Ольга кокетливо потупила глазки.

Князю всегда казалось, что со стороны сына это действительно была влюбленность, со стороны же невестки – лишь холодный расчет, но он не стал делать нотаций на сию тему. А Ольга не пожелала ее развивать – дело в том, что ей и вправду ужасно хотелось стать баронессой, жить во дворце, иметь прислугу и роскошный выезд, не считать деньги на наряды от парижских и лучших петербургских портных, а кроме того она умела влюбляться тогда когда это было нужно и в кого нужно.

Несмотря на молодость, она быстро сделала свой выбор – Александр, хотя и незаконнорожденный сын, пользовался большой любовью своего папеньки князя, который выхлопотал для него у Австрийской империи грамоту на баронство. У влюбленного когда-то в Ольгу графа Михайло тогда еще не было ничего, а его папенька, старший граф Г., пребывал во вполне добром здравии и лишь изредка снабжал сына некоторыми суммам с доходов от имения, необходимыми для безбедного проживания в Санкт-Петербурге и обучения за границей.

Впервые увидев Ольгу, которая тогда была еще милее, граф просто потерял голову от ее прелести, но сама будущая баронесса Надеждина терять ее отнюдь не собиралась и мягко, но жестко, как кошка лапой, держала графа на дистанции, не отпуская но и не давая слишком приближаться. Это был ее запасной вариант.

– Я весьма рад, что ты любишь Сашу за его достоинства, а не за титул или богатство! – князь Куракин любил откровенных женщин. – Все ли у вас хорошо? И когда порадуете меня внуками?

– Да, мерси, все идет слава богу, папенька. СашА увлечен охотой, целыми днями ездит по лесам с егерем и собаками. Но зато вечерами он так любезен…

– Охота – это дело зело доброе. Может как выедет на вольный ветер, в голове ветру поубавится. А что любезен – так это и к лучшему, как говорится совет да любовь! Надеюсь что за внуками дело не задержится…

– О, князь, мы постараемся! – Ольга покраснела еще очаровательнее.

– Надеюсь на вас! Ну ступай… устраивайся! Надеюсь, погостите неделю, не менее.

– Наверное дня три… СашА не может без охоты! Хотя мне так скучно в деревне. Я так мечтаю посмотреть, чем сейчас живет, чем дышит столица – театры, модные салоны, портные, куафюр… На это нужно месяц, но сие невозможно!

– Все возможно – было б желание! Помните – здесь вы в родном доме, не гости, а хозяева.

– Да, я даже недавно услышала премиленький стишок про ваше имение в Надеждино! – Ольга звонким голосом первой ученицы наизусть продекламировала стихи.