Павел I без ретуши

Как бы то ни было, Россия гордилась тем, что создала такого великого генерала. Замечательные победы его в Италии, его чудесный переход через горы Швейцарии, несмотря на большой численный перевес французской армии, одержавшей победу под Цюрихом, побудили Павла принять решение оказать ему такие почести, каких не удостаивался еще ни один русский подданный. Указ, или императорский манифест, распубликованный по всей империи, возвещал, что высокие подвиги генералиссимуса, князя Италийского Суворова-Рымникского, настолько возвеличили славу русского оружия, что почти все европейские государи, пораженные удивлением, пожаловали его своими орденами; что Россия удостоила его высших воинских почестей и что государю остается лишь одно средство вознаградить его за столь выдающиеся заслуги: повелеть всем своим подданным оказывать генералиссимусу те же самые почести, какие оказываются самому императору, и оказывать их даже в присутствии его императорского величества. Таков точный смысл указа.

Когда Павел I, недовольный венским двором, решил вернуть свои войска в Россию, новый указ возвестил, что его императорское величество, желая доказать свое благоволение к генералиссимусу Суворову, повелевает ему совершить торжественный въезд в С.-Петербург; значительный отряд кавалерии, драгун, гусар и казаков должен был выехать к нему навстречу за несколько верст от императорской резиденции; двадцать тысяч пехоты должны были стоять шпалерами на его пути; все улицы С.-Петербурга должны были быть иллюминованы; герой-триумфатор должен был быть отвезен в императорской колеснице с величайшей пышностью во дворец его величества, чтобы занять там приготовленные для него покои; для увековечения памяти столь великого человека на большой военной площади С.-Петербурга должен был быть воздвигнут памятник из мрамора и бронзы, который воспроизводил бы черты героя и напоминал бы о его самых замечательных победах. Подобное распоряжение обессмертило царствование Павла I.

По возвращении в Россию Суворов заболел в одном из своих поместий в Литве. Встревоженный император поспешил послать к нему своего доктора, убедительно прося того ничего не жалеть для сохранения столь драгоценной жизни. Все готовились к встрече русского героя: Академия художеств сделала модель памятника; знаменитейшие скульпторы приняли участие в создании ее… […]

Как мы сказали, Павел I требует неукоснительного исполнения изданных им указов; никто не может безнаказанно нарушать их, если даже это лицо осыпано монаршими милостями, будь то сам наследник трона. Император велел распубликовать по армии указ, регламентировавший военную службу, генералиссимус должен был назначать поочередно одного из генералов армии дежурным генералом, обязанным передавать приказания генералиссимуса по назначению. Суворов не обращал внимания на этот закон, оставляя его без применения. Князь Багратион, единственный генерал, которого он считал заслуживающим доверия, был постоянно дежурным. Это предпочтение, стоявшее в прямом противоречии с указом, вызвало большое недовольство. Во время блестящих успехов генералиссимуса в Италии на него не осмеливались жаловаться, но, как только Суворов вернулся и распространился слух, что его болезнь по всем признакам смертельна, недовольные генералы соединились, чтобы жаловаться, говоря, что они были лишены возможности представить доказательства своего усердия, которых требовало от них милостивое внимание его величества. Этот факт был доведен до сведения императора; он был доказан; Павел I излил свой гнев в энергичных выражениях: «Как, — вскричал он, — мой указ открыто нарушается тем, кто должен наблюдать за его исполнением! Подобное презрение к моей власти требует примерного возмездия». Вскоре появился указ, прочитанный перед всеми полками, объявлявший, что генералиссимус князь Суворов заслуживает осуждения за то, что он сам нарушил императорский указ, исполнение которого было поручено ему, так как он был облечен высшею властью. С этого момента опала генералиссимуса приняла серьезный характер. Предназначенные для него покои во дворце были отданы принцу Мекленбургскому; приготовления к торжественному въезду были отменены, работы по сооружению памятника были запрещены. Офицеры генеральского штаба Суворова, прибывшие в С.-Петербург в полной уверенности, что они будут приняты с почетом и награждены, получили приказ немедленно вернуться к своим войсковым частям; вместе с тем им было запрещено являться ко двору.