Читаем Павел I полностью

Подобное утверждение должно было на чём-то основываться. Неужели Брикнеру удал ость получить какие-то свидетельства самого интимного свойства, которые обосновывали столь безапелляционное заключение? Ничуть не бывало. В качестве «достоверного источника» он ссылался на книжку некого Фр. Бинемана — «Из времён Императора Павла», изданную в Лейпциге в 1886 году и целиком построенную на пересказе исторических анекдотов и сплетен. Никаких доказательств любовной связи Павла и Анны Лопухиной-Гагариной никто не привёл. До сего дня данный сюжет всё ещё и воспроизводится по методике Брикнера…

Павел Петрович не просто был увлечён, но именно влюблён в Анну Лопухину — тому действительно есть немало подтверждений, в том числе и со стороны самого Императора. Однако его влюбленность являлась в чистом виде рыцарским увлечением, совсем не подразумевавшим обязательное плотское наслаждение. «Любить» и «обладать» — в русском языке понятия отнюдь не тавтологические…

Некоторые считают, что история возникновения отношений между Императором и Лопухиной — продукт «интриги», во главе которой стоял пресловутый Кутайсов, намеревавшийся свести на нет влияние на Павла Императрицы и Нелидовой. В качестве менторов при «верном Иване» назывались такие имена, как Ростопчин и Безбородко. Ясное дело, что тут трудно отделить «зерна от плевел», но подобная точка зрения была широко распространена. Её принимали на веру такие лица, как Императрица Мария Фёдоровна и Е. И. Нелидова. В этом смысле существует весьма показательный документ— «Записки» барона К. А. Гейкинга (1752–1809).

Барон Гейкинг происходил из курляндских дворян и до 1796 года был председателем суда в Митаве. Удивительное служебное возвышение началось с приходом к власти Императора Павла. Барон становится сенатором, тайным советником и президентом Юстиц-коллегии по делам Лифляндии и Эстляндии. В 1898 году барон впал в немилость и был выслан в свое курляндское имение. Взлет карьеры Гвикинга был связан с тем, что он был женат на баронессе Ангелике — дочери мадам де Лафон (Делафон), директрисы Смольного института, с которой в теснейших дружеских отношениях находилась Е. И. Нелидова. Естественно, что Гейкинг входил в «партию Императрицы и Нелидовой» с самого начала своего пребывания в Петербурге и прекрасно был осведомлен о настроениях, царивших на «женский половине» Двора. Вот как барон излагает начало конца «влияния» Марии Фёдоровны и Нелидовой, Дело происходило в Москве, куда Император прибыл 11 мая 1798 года для проведения военных учений.

«Императора встретили в Москве, — пишет Гейкинг, — восторженно… Преисполненный радостью, он сказал Кутайсову в тот же вечер: «Как отрадно было сегодня моему сердцу! Московский народ любит меня гораздо более, чем петербургский; мне кажется, что там меня гораздо более боятся, чем любят». «Это меня не удивляет», — заметил хитрый Кутайсов. «Почему же?» — удивился Император. «Не смею выразиться яснее». — «Я приказываю»».

И далее, как повествует Гейкинг, Кутайсов «открыл глаза Государю» на причину столь разного восприятия. «Обещайте мне, Государь, не передавать этого ни Императрице, ни фрейлине Нелидовой». После получения подобного заверения Кутайсов продолжал: «Государь, дело в том, что здесь Вас видят таковым, каковы Вы в действительности — добрым, великодушным и чувствительным, между тем как в Петербурге, если Вы оказываете какую-либо милость, то говорят, что У Вас её выпросили или Императрица, или фрейлина Нелидова, или же Куракины. Таким образом оказывается, что, когда Вы делаете добро, то его делают они, если же Вы караете, то это исходит от Вас».

Услыхав подобные откровения, Павел Петрович необычайно разволновался; ему не давала покоя сама мысль о том, что им управляют женщины. Реакция его оказалась соответствующей. «Ну, мои дамы, я покажу вам, как мною управляют!» В изложении Гейкинга, Император намеревался тут же написать некое распоряжение, но «Кутайсов бросился к его ногам и умолил действовать с притворством по отношению к упомянутым особам». Всё! Завершилась одна история, началась друга. Наступало «время Лопухиной».

Упомянутый диалог вполне мог иметь место. Но в равной степени его могло и не быть. Никто не знает, и уже никогда не узнает, каким образом разговор Монарха с его слугой сделался общественным достоянием; вариации на эту тему можно встретить и в других воспоминаниях. Возможно, что Кутайсов сам раструбил, передавая «по секрету» содержание беседы, которая, несомненно, повышала его общественное значение. В конечном счёте всё это не самое главное. Главное же состояло в том, что именно весной 1798 года стали ясно различимы признаки сердечного увлечения Императора московской красавицей Анной Лопухиной, которую он первый раз увидел за год до того, во время Коронации.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие исторические персоны

Стивен Кинг
Стивен Кинг

Почему писатель, который никогда особенно не интересовался миром за пределами Америки, завоевал такую известность у русских (а также немецких, испанских, японских и многих иных) читателей? Почему у себя на родине он легко обошел по тиражам и доходам всех именитых коллег? Почему с наступлением нового тысячелетия, когда многие предсказанные им кошмары начали сбываться, его популярность вдруг упала? Все эти вопросы имеют отношение не только к личности Кинга, но и к судьбе современной словесности и шире — всего общества. Стивен Кинг, которого обычно числят по разряду фантастики, на самом деле пишет сугубо реалистично. Кроме этого, так сказать, внешнего пласта биографии Кинга существует и внутренний — судьба человека, который долгое время балансировал на грани безумия, убаюкивая своих внутренних демонов стуком пишущей машинки. До сих пор, несмотря на все нажитые миллионы, литература остается для него не только средством заработка, но и способом выживания, что, кстати, справедливо для любого настоящего писателя.

denbr , helen , Вадим Викторович Эрлихман

Биографии и Мемуары / Ужасы / Документальное
Бенвенуто Челлини
Бенвенуто Челлини

Челлини родился в 1500 году, в самом начале века называемого чинквеченто. Он был гениальным ювелиром, талантливым скульптором, хорошим музыкантом, отважным воином. И еще он оставил после себя книгу, автобиографические записки, о значении которых спорят в мировой литературе по сей день. Но наше издание о жизни и творчестве Челлини — не просто краткий пересказ его мемуаров. Человек неотделим от времени, в котором он живет. Поэтому на страницах этой книги оживают бурные и фантастические события XVI века, который был трагическим, противоречивым и жестоким. Внутренние и внешние войны, свободомыслие и инквизиция, высокие идеалы и глубокое падение нравов. И над всем этим гениальные, дивные работы, оставленные нам в наследство живописцами, литераторами, философами, скульпторами и архитекторами — современниками Челлини. С кем-то он дружил, кого-то любил, а кого-то мучительно ненавидел, будучи таким же противоречивым, как и его век.

Нина Матвеевна Соротокина

Биографии и Мемуары / Документальное
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное