Павел Кашин. По волшебной реке

Я допиваю твой чай, я упираюсь лбом в стол
Ты замечаешь, ту часть в моих глазах, где столько…
Но что-то не то. Что-то не то
Я мог списать тебе небо на праздничный стол
Ты понимаешь, что кто бы я не был,
Я кто-то не тот. Я кто-то не тот

И если позже проснуться к последней весне

Не обещая вернуться до самых теплых дней
И не теряя надежды, и даже не любя
Я буду верным и нежным, но ты побереги себя
Побереги себя, побереги себя, побереги себя

Я замыкаю замок, я досчитаю до ста

И посчитай хоть до самого неба
Здесь что-то не так. Здесь что-то не так…
Я возвращаюсь на миг, я упираюсь лбом стол
Ты открываешь глаза – я дома
Но что-то не то. Что-то не то

И если что-то сроднилось на кончик иглы

Я понимаю что силой не сделать той игры
И не теряя надежды, и даже не любя
Я буду верным и нежным, но ты побереги себя
Побереги себя, побереги себя, побереги себя

Я допиваю твой чай, я упираюсь лбом в стол

Ты замечаешь, ту часть в моих глазах, где столько
Но что-то не то. Что-то не то

«Осень»

Под осенним деревцем засиделся день
Крашенным индейцем с думой набекрень
Он наверно брошенный не в своей стране
Странный и непрошеный для меня вдвойне

Я достану зеркало, гляну со спины

Пристыдился беглый, сгинет до весны
По лугам пасленовым, по чудным лесам
Побегут влюбленные, как по небесам

«Любовь»

Помню, как писал ее в ночи… Красивая песня о чувствах.

Упала ночь, и мир уже не тот
Ночной полет над крышами юнцов
Глаза отцов, не знавших про нее
Любовь

Кому-то жаль душевной тишины

Кому-то мало скомканного тела
Ты не сумел, она не захотела
Любовь

И если жить, то верно для нее

И если быть, то верно уж не с телом
Вы не сумели быть вдвоем
Какая смелость!

«Саша и бабочка»

Песня, которую под Вертинского написал, которую потом часто меня просили где-нибудь в солянках спеть…

Ты светилась на сладостном подиуме
И лаская хрустальный бокал,
Ты сказала: «Какой ты уродливый»
Ты смеялась ужимкам зеркал

И безумною бархатной бабочкой

Ты качалась на кольцах гардин
Я боялся и ветра и лампочки
Я боялся остаться один

Я щелкунчик безропотной нежности

Расщепляя твой юный орех
Я почти что достиг бесконечности
Расточая Божественный грех

И неважно, чем все это кончится

Кто придет за тобой и за мной
Я совсем не терплю одиночества
Мне все сходно, лишь только б в иной

И потом с беспредельною ясностью,

Оказавшись в глубоких мирах,
Буду помнить, что ты в безопасности
В табакерке лелея твой прах

В лунном свете злаченные ноженьки

Расплескали волшебный покой
Ты шепнешь мне тихонько: «Ты – Боженька»
Хоть совсем некрасивый такой

«Луна»

Куда-то я летел, смотрел в иллюминатор и сочинил вот это все. Удивительно сейчас, наверно, быть молодым, который не знает, что были такие искренние отношения у людей, были еще самолеты, где тебе стюардесса вина давала, покурить, вписаться, и как-то же не жаловались на здоровье. Как-то же мы выжили в таком вредном мире.