Павел Луспекаев. Белое солнце пустыни

Вахтерша тетя Вера сдержала свое олово. Ее знакомая старушка, владевшая небольшим домиком на задах 2-й Мещанской, недалеко от общежития, согласилась за небольшую плату сдать Павлу и Инне комнатку в крохотном мезонине. Так что и тут приработок оказался как нельзя более кстати.

Помещеньице было – не повернуться, но уютное, сухое и теплое. А главное, не пугал свирепый визг рассерженных чем-то крыс. Упитанный кот Матрос строго следил за порядком на подведомственной ему территории. Как и старушка-хозяйка, он быстро привязался к Павлу и Инне и частенько вводил их в смущение тем, что, втихую отворив дверь, запрыгивал в их постель в самые неподходящие моменты.

Хорошо было и то, что от домика до остановки трамвая 25-го маршрута было рукой подать. По 2-й Мещанской можно было доехать до Цветного бульвара, вдоль него до Трубы, а там до училища – всего лишь несколько минут ходьбы.

Весной вокруг домика зазеленела травка, а еще позже в палисаднике буйно расцвела сирень. Шумы со станции доносилась уж совсем глухо. Однажды, возвращаясь из училища в одиночестве, Павел неожиданно сошел на две остановки раньше и, еще неожиданней, свернул на Трифоновку. Первое, что он увидел, были девушка и собачка, те самые, которых он потешал здесь почти год назад. Он радостно и взволнованно уставился на девушку. Она тоже узнала его, и тоже обрадовалась. Он сказал, что не забывал о ней ни на один день и мечтал о встрече, она призналась ему в том же…

В тот вечер Павел впервые не явился домой. И впервые Инна простояла всю ночь у оконца мезонина, беспрерывно шепча: «Паша, где же ты? Пашенька, не случилось ли с тобой что-нибудь?..»

Сколько их, похожих ночей, будет впоследствии в ее жизни!.. Но как бы ни увлекался женщинами Павел, он любил только ее, свою Инну. Иннулю, как он чаще всего называл ее…