Павел Мочалов

В тетради сшитой из трех листов писчей бумаги большого формата, помещено одиннадцать пьес. Среди них — знакомые нам по воспроизведению Ярцева, но есть и неизвестные.

Вот Экспромт (сказано после представления «Гамлета» в Киеве).

Ты для чего ж его пленила,
Зачем в безумье хороша?
И для чего твоя душа,
Так много сердцу говорила?

Под № 11 помещено стихотворение «На игру артиста в роли»

Спасибо вам, спасибо от души,
За те минуты наслаждений,
Когда вы были без сравненья хороши.
Когда согрело вас артиста вдохновенье.
Теперь узнал, товарищ верный, отчего
И грудь болит — тоскует сердце, скучно,
Как будто ждет ответа от кого,
Но все молчит — и мы к молчанью равнодушны

И часто наш великий миг забвенья,

Который мы сердцам людей передадим.
Один наградою артиста наслажденьем,
Но за него творца в душе благословим.
Спеши, мой друг, стремись к высокой цели,
Достигнуть назначенья Твоего,
И ежели плоды твоих трудов созрели,
Ты награжден и на верху блаженства своего —

Стихотворение без заглавия, судя по содержанию, посвящено актрисе, игравшей с Мочаловым Луизу в пьесе «Коварство и любовь»:

Спасибо вам, спасибо от души,
За те минуты наслажденья,
Когда Луизою вы были хороши,
Когда взыграло в Вас святое вдохновенье.
Да, вот, мой друг, отгадка, отчего
И грудь болит, и сердцу что-то скучно,
И не находит чего-то своего,
И смотрим мы на мир, тоскуя равнодушно.
Да, верь тому, что миг святого упоенья,
Тот миг, что мы сердцам людей передадим,
Он нам тяжелое, святое наслажденье,
И за него лишь мы творца благодарим.

И посвящение артисту, и той, которая играла Луизу, очень выразительны для отношения Мочалова к искусству, как к трудному жизненному подвигу. Он убеждает «Артиста» стремиться к высокой цели, потому что знает, что если созрели плоды трудов, то художник награжден и будет наверху «блаженства своего». «Миг святого упоенья» — те мгновенья творческого подъема, которые так хорошо были знакомы Мочалову, они дают тяжелое, но святое наслажденье.

В этой же тетради нечто вроде стихотворения в прозе или своеобразного лирического дневника. Отрывок разбит на три части — каждая часть как бы запись дня.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Бежим скорей, мой друг, бежим в страну изгнанья,
Мне скучно здесь, мне здесь противен свет.
……………………………………………………………
Ты полюбила! Жаль тебя!
……………………………………………………………
Молю тебя, не прерывай молчанья;
Молю тебя, — о! пожалей меня!
Лелей в душе ко мне лишь чувство СОСТРАДАНЬЯ.
А страсти гибельной беги как от огня.
………………………………………………………………

Спасибо тебе, все тебе. Да, прошел час — целый час, в который я писал, а теперь бросаю перо — беру трубку и задумался, спросите, надолго ли? Об чем? не знаю.

ВТОРОЙ ДЕНЬ, УТРО

У меня был он и не один; мы читали, но нам помешали мои доктора. Одним словом, мне вообще бывает лучше, когда мы трое! Одно меня порадовало. Опять ошибся, — не мое это слово — «надо сказать, немного успокоило, что ко мне приехал добрый и почтенный мой брат, которого не видал я две недели, потому что он очень хворал. Наступает вечер — шестой час — он обещал ко мне приехать.

Но поверишь ли, мне так теперь хорошо, что я не желал бы нынешний вечер никого видеть, даже и его… Представьте, какое блаженное положение — надолго ли? Увидим! В девятом часу приехал он, но просидел с четверть часа, и опять я один, беру перо и не могу писать, я расстроен и молча хожу по комнате. [Затем идет песня «Ах, ты, солнце красное», текст которого воспроизведен выше.]

Прости меня за эти стихи, право, вдруг что-то мне вздрогнулось и написал, но голова болит, рука ослабла, — сердце, — об нем и говорить нечего! Все никуда не годится. Прощай! Скоро десять часов, думаю, что через час я усну; до завтра, ах! обману себя — до свиданья!