Павел Третьяков

В 1795 году семья З. Е. Третьякова переехала в другой район Москвы — Замоскворечье. «Из переписи Купеческой Управы 1795 года видно, что Елисей Мартынович и его жена умерли, Захар Елисеевич числился купцом 3-й гильдии и жил в собственном доме на Бабьем городке»^[9], или в Голутвине, — на замоскворецких землях.

Бронная слобода, так же, как и прилегающие к ней слободы и урочища, в XVIII, а потом и в первой половине XIX века, была районом дворянских усадеб и особняков. Здесь по ночам устраивались светские приемы, из постели вставали отнюдь не спозаранку, и даже воскресные службы начинались позже, чем в «купеческих» храмах. Торгового же люда среди владельцев окрестных дворов на Бронной было немного, а значит, мало было у купца возможностей пообщаться «семейно». На землях же, лежащих к югу от Москвы-реки, еще с первой половины XVIII века стало селиться преимущественно купечество. Среди владельцев дворов и здесь было немало дворян — они были следующей по численности группой дворовладельцев после купцов. Но если в районе Бронной селились сливки аристократии, то дворянство Замоскворечья было не столь богато и родовито. Оно постепенно уступало свои позиции торговому люду. Здесь, среди «своих», купцу проще было наладить деловое общение, найти супругу для себя или для подрастающих детей и даже… соблюдать обыденный ритм жизни. Рано вставать, рано отходить ко сну.

Как только у Захара Елисеевича Третьякова появилась возможность перебраться в Замоскворечье, он этой возможностью воспользовался. В районе, где концентрировались дома деловых людей города, жить было удобнее и ему самому, и подрастающим детям. По-видимому, была еще одна причина смены жилища. Л. М. Анисов пишет: «…с годами семья разрослась, дом стал тесен, и Захару Елисеевичу пришлось обзавестись новым»^[10]. Но, вероятнее, дело в другом. У Захара Елисеевича появилось достаточно денег, чтобы приобрести прибыльную недвижимость. Если дом в Бронной вмещал лишь семью З. Е. Третьякова, то часть нового жилища на Замоскворецких землях купец начнет сдавать внаем уже на второй год после его приобретения^[11].

Сохранился документ о покупке Захаром Елисеевичем дома в Голутвине: «1795 года, марта, в четвертый надесять (то есть 14-й. — А. Ф.) день, лейб-гвардии сержанты Михайла и Александр Ильины, дети Павловы, в роде своем не последние, продали мы… московскому купцу Захару Елисееву, сыну Третьякову, и наследникам его крепостной свой на белой земле двор со всяким в нем дворовым-хоромным ветхим деревянным строением… Состоящий в Москве в… приходе церкви Николая Чудотворца, что в Голутвине на Бабьем городке и подле оного двора пустопорожную белую дворовую землю»^[12]. Это был тот самый дом, где впоследствии родился Павел Михайлович.

Захар Елисеевич был женат дважды. От первой жены, Лукерьи Лукиничны, у него родилось пятеро детей, из них трое сыновей^[13]. После ее смерти, в 1800 году, купец вступил во второй брак. Новая его супруга, Евдокия^[14] Васильевна, в 1801 году родила ему сына Михаила, в 1808-м — Сергея. Захар Елисеевич умер в июне 1816 года. Семье купец уже не 3-й, но 2-й, более высокой, гильдии оставил «…домик в Николо-Голутвине, пять смежных лавок на углу холщового и золотокружевного рядов и сумму денег, внесенную в Опекунский Совет по несовершеннолетию младших сыновей. Не будучи разделены, братья торговали порознь, каждый для себя. В 1830 году братья приступили к полюбовному разделу»^[15]. Михаилу Захаровичу достался родительский дом и лавка в торговых рядах. А еще через год умер его брат Сергей. По завещанию, имущество Сергея отошло его единственному родному брату по матери — Михаилу^[16].

В том же 1831 году Михаил Захарович Третьяков женился на Александре Даниловне Борисовой. Его избранница была дочерью крупного коммерсанта, «именитого гражданина» Данилы Ивановича Борисова.

Существует мнение, что брак был не по расчету, но по любви. Данила Иванович не хотел отдавать дочь замуж за Третьякова: такой союз он считал неравным. Хотя оба они, Борисов и Третьяков, принадлежали к купеческому сословию, между ними пролегала финансовая пропасть. Старшие дочери Борисова ездили по городу в карете, запряженной четвериком, то есть пользовались сословной привилегией «именитых граждан». А у молодого Третьякова на протяжении нескольких лет не было собственных лошадей, да и торговля его «полотняными товарами» в рядах на Красной площади была не самым прибыльным делом. Тем не менее, приглядевшись к характеру жениха и к чувствам молодых, Борисов дал свое согласие на их брак. Во всяком случае… так гласит семейное предание^[17]. Исследователь Л. М. Анисов добавляет к этому, что Данила Иванович занимался экспортом сала в Англию^[18].