Данные распоряжения показывают Третьякова экономным, рачительным хозяином, заботящимся о как можно более длительном существовании своего детища. У него, что называется, каждая копейка на счету. «... Все особенно замечательные, редкие произведения русских художников» следует «стараться приобретать выгодно »641. Пожелание Третьякова, чтобы каждая сделка совершилась
Следующая выраженная Третьяковым в завещании 1860 года мысль касалась условий размещения коллекции. В этом пункте как нельзя более полно отражены взгляды Третьякова на состояние современных ему художественных собраний.
На первое время функционирования галереи для нее необходимо «... нанять приличное помещение в хорошем и удобном месте города, отделать комнаты чисто, удобно для картин, но без малейшей роскоши, потому, что помещение это должно быть только временное. При галлерее иметь одного надзирателя за жалование или из любителей без жалования, то есть безвозмездно, но, во всяком случае, добросовестнаго и иметь одного или двух сторожей. Отопление должно быть хозяина дома; освящения быть не может; и так кроме платы сторожам расходов быть не может... Копировать дозволить всем безвозмездно»644.
Впоследствии, когда собрание расширится, его следовало перевести в постоянное, приспособленное под его нужды помещение. «... На остающийся капитал приобресть для помещения галлереи приличный дом, устроить в нем удобное для вещей помещения с хорошим освещением, но без роскоши потому, что роскошная отделка не принесет пользы, но напротив невыгодна будет для художественных] произведений»645.
Важно понять, что мысль об условиях размещения галереи — это итог раздумий Третьякова над виденными им частными коллекциями. Оговаривая размещение собрания в отдельном доме, Павел Михайлович сформулировал своего рода идеальный вариант музейного помещения. Это должен быть отдельный дом, целиком отданный под собрание. Под словом «приличный», очевидно, подразумевается «подходящий для экспонирования картин», то есть в первую очередь довольно вместительный, с большими комнатами и высокими окнами, а также с хорошим обогревом: в собрании должна поддерживаться постоянная температура. Помещение должно быть «удобным для вещей», то есть опять-таки просторным и хорошо освещенным, чтобы каждое полотно предстало в наиболее выгодном свете. Наличие хорошего освещения Павел Михайлович оговаривает отдельно, как очень важную вещь. Здесь уместно вспомнить описание Прянишниковской галереи: «... комнаты не отличались ни обширностью, ни изящным убранством, картины были плохо освещены, а иные превосходные произведения висели даже в полумраке »646. И наконец следует замечание Третьякова относительно роскоши. С одной стороны, здесь проводится уже упоминавшаяся мысль: экономить на всем, что не связано с главным — с картинами. Но важнее увидеть другое. Роскошь невыгодна не только потому, что надо затратить лишние деньги на отделку помещений. Роскошь рассеивает внимание зрителя, отвлекает взгляд от самих произведений.