Павильон Зеленого Солнца

— Дедушка Синь-эй в больнице, — пояснил мальчишка, — в море не выходит. Лодка привязана у причала.

Патриция радостно всплеснула руками. Ямура похлопал мальчишку по плечу:

— Будь добр, сбегай за Синь-эй.

Тот кивнул, но вмешалась Патриция:

— Синь-эй не сможет взять лодку без разрешения взрослых. Надо объяснить ее бабушке, что случилось.

— Ступайте и объясните, — распорядился инспектор.

Патриция с мальчишкой, взявшись за руки, помчались к деревне. Маленький рыбак снисходительно поглядывал на нее снизу вверх и замедлял бег: «Взрослая, а так плохо бегает».

Вскоре она запыхалась и перешла на шаг. Мальчишка один побежал вперед. Патриция быстро проследовала через деревню, на ходу здороваясь, от волнения не понимая обращенных к ней вопросов и отвечая только растерянными улыбками. Издалека увидела, что Синь-эй вместе с мальчишкой несутся к ней навстречу.

— Хотела прийти к вам с утра, только бабушка не пустила, — затараторила по своему обыкновению Синь-эй. — А что вам удалось узнать в монастыре? Я заснула на обратной дороге. Брату пришлось нести меня на руках, даже не помню, как оказалась дома. Просыпаюсь — уже утро, лежу за своей ширмой…

Пока Синь-эй болтала, подошли к дому. На пороге появилась монахиня. Вероятно, ее отвлекли от стирки. Монахиня стояла, вытирая с ладоней мыльную пену.

Патриция знала, что спешность известия освобождает от требований вежливости. Заговорила, чуть задыхаясь:

— Извините, вы не могли бы помочь? Один из моих друзей попал в беду. Приезжал нас навестить — на моторной лодке. Неожиданно закончился бензин.

Патриция объясняла бессвязно. Щеки ее пылали — слишком свежа была память о том, почему бензин закончился.

— Он там. — Она махнула рукой в сторону моря. — От нашего домика видно. Но у нас нет лодки. Если бы Синь-эй…

Патриция выжидающе замолчала. Монахиня плавно склонила голову.

— Разумеется, Синь-эй поможет.

— Я тоже, — принялся канючить мальчишка. — Можно, я тоже поплыву?

Патрицию только обрадовало, что Синь-эй будет не одна. Мальчик казался года на два старше и чуточку рассудительней. Монахиня знаком показала, что не возражает.

— Спроси у родителей, — велела Патриция.

— Отец с братом в море, мама в город уехала, — отбарабанил мальчишка.

Счастливо улыбнулся. Теперь он всем докажет, что давно уже не маленький. Поедет и спасет взрослого человека. После этого старший брат перестанет задирать нос.

Вместе с детьми Патриция отправилась на берег. По счастью, день выдался тихий, горизонт был чист и прозрачен, волны с еле слышным плеском набегали на песок. У деревянного причала покачивалась выкрашенная в ярко-синий цвет лодка. Дети ловко спрыгнули в нее. Патриция приготовилась отвязать веревку и тут чуть было не пожалела, что позволила ребятишкам плыть вдвоем. Каждый схватил по веслу и уверял, что грести будет именно он. Патриция предложила Синь-эй грести в одну сторону, а мальчику — в обратную.

— В обратную захочет грести взрослый дядя! — закричал юный прозорливец, намертво вцепившись в весло.

— Хорошо, — рассвирепела Патриция, чувствуя, как уходит время. — Договорились: двести взмахов делает один, двести — другой.

С этим дети согласились и отчалили. Первой гребла Синь-эй. Казалось, лодка едва двигается. Сколько еще времени бедолаге Комито томиться среди волн!

Патриция бежала обратно к машинам. У дома Синь-эй она вынуждена была остановиться — на ступенях поджидала монахиня.

— Поплыли, — выпалила Патриция.

Хотела задержаться, чтобы произнести все положенные извинения и слова благодарности. Монахиня жестом остановила ее.

— Я вижу, вы торопитесь. Не могу ли я еще чем-нибудь быть полезна?

— Спасибо. — Патриция прижала руки к груди. — Нет.

Монахиня вежливо наклонила голову, прощаясь, и Патриция поспешила дальше. Жены рыбаков, дети, старики поглядывали на нее с любопытством и некоторым беспокойством, но уже не задерживали вопросами.

Возле машин Патриция обнаружила только ликующих мальчишек, сообщивших, что дяденьки ушли туда — последовали взмахи в сторону лощины.

Патриция взгромоздилась на велосипед и покатила по тропинке. Чувствовала, что деревенеет от усталости, и молча восхищалась Элен, проделавшей этот путь ночью, да еще после изнурительного пятнадцатимильного путешествия. Думая об Элен, Патриция все больше тревожилась — мало ли, что произошло за время ее отсутствия? Сильнее налегала на педали. На середине пути обогнала обоих детективов — нельзя было утверждать, что они шагали бодро. Полицейские не попытались ее остановить, и Патриция продолжала свой путь. Уже в самом конце тропинки настигла инспектора Ямуру. Его подгонять не требовалось. Инспектор обернулся и, увидев Патрицию, сердито сдвинул брови. Та поспешила объяснить:

— Синь-эй поплыла за Комито.

— Остановитесь, — потребовал инспектор.

Патриция послушно спрыгнула на землю. Они стояли за деревьями, внимательно осматриваясь. Кругом все было тихо. Влажный песок, легкий шелест пены, чуть колеблемые слабым ветерком ветви сосен. Маленький, уютный домик на сваях. Ямура шагнул было вперед, но затем с заметным усилием остановился и приказал:

— Зайдите одна.