Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1.

Теперь мы сейчас же после перерезки начали следить за пищеварением. При констатировании гниения два раза в день желудок промывался, затем дело начиналось с введения бульона, причем дожидались, когда он сделается кислым, и только после того вкладывали пищу, причем часто прибавляли желудочного сока. Благодаря этим мерам мы достигли того, что животное приспособилось к пище и зажило, как первое. Теперь уже почти 6 месяцев после операции она совершенно здорова, и нет сомнения, что если не повторю того же, что сделал с Буркой, она будет жить сколько мне желательно. Что касается характеристики этой собаки, то она опять обращает внимание резким изменением дыхания, оно постепенно спускалось и теперь остановилось на 6 -7 в минуту. Таким образом я думаю, что, действительно, таким поведением относительно этих животных достигается полная победа над причиной смерти. Нельзя, конечно, ручаться вообще за длительность их жизни, но нет сомнения, что в ближайшее время не угрожает этой собаке никакая опасность.

Теперь я сопоставлю мой результат результатами Герцена. Обе собаки Герцена умерли раньше моих. Кроме того, материал Герцена представляется мне во многих пунктах сомнительным. Статья его, появившаяся в прошлом году, содержит собственно описание только одной собаки. Он рассказывает историю своей мысли, как он пришел к получению таких собак; говорит, что они живут, но описывает подробно только одну, о другой же собаке он говорит только, что перерезал тогда-то и то-то, и больше ничего. Уже позднее из его коротенького отчета в «Revue Medicale de Suisse» мы узнаем, что эта собака умерла через 3 месяца 3 недели. Первую собаку он оперировал в 1894 г. (16 апреля), перевязал левый п. vagus, причем правый до того был перевязан за четыре месяца. Оперировал он под морфийным наркозом. Дыхание, как часто бывает при наркозе, было учащено (60), после перерезки 15, и более никаких изменений. Через несколько дней, говорится в протоколе, дыхание стало нормально. Первые недели две он вкладывает мясо желудок через фистулу, а потом дает в рот. Таким образом он находит, что животное переживает перерезке блуждающего нерва, причем, однако, замечает, что считать это животное нормальным все-таки нельзя, но почему - ясно не видно. Затем, в августе месяце, видит эту собаку Шифф и выражает сомнение, нет ли у нее восстановления нервов насчет лигатуры. Хотя Герцен обращает внимание, что собака имела гиперемию глаз, паралич третьего века, сужение зрачка и так далее, но это не убеждает Шиффа, и он просит позволения перерезать левый n. vagus. Герцен соглашается. Сначала после перерезки не наблюдается никаких резких изменений, но недели через 2 3 замечают, что собака не та. Дыхание становится реже, начинается история с едой, поднялась рвота, и 9 сентября животное умерло.

Сопоставляя эти результаты с моими и других авторов, я смею утверждать, что, очевидно, у Герцена не было паралича n. vagus до перерезки (до 9 августа), так как мои собаки доказывают, что раз все идет благополучно и животное живет здоровым, оно постоянно представляет физиологический эффект редкого дыхания. У меня это доказано на обеих собаках. Предположить, что после перерезки левого нерва собака Герцена случайно заболела, нельзя, так как тогда скорее дыхание участилось бы, а не замедлилось. Следовательно, первый опыт, подробно описанный, несомненно, не есть опыт, доказывающий долгое выживание животного без блуждающих нервов, и я полагаю, ни один физиолог, разобравшие эти вещи, не подумает иначе.

Относительно второй собаки у меня, как и у всякого, отсутствуют основания для какого-либо заключения. В статье сказано, что собаке перерезан тогда-то блуждающий нерв и сна кормится через желудочную фистулу. Позже, в отчете местного Общества об этой собаке упомянуто, что она умерла через 3 месяца 3 недели. Вот это фактическая критика работы Герцена. Теперь позволю себе идти дальше и представлю более глубокое теоретическое сопоставление моих результатов с результатами Герцена.