Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 2. Часть 1.

Успеху же физиологических знаний врач обязан способствовать, он не должен забывать, что для него как механика человеческого тела, призванного поправлять его в случае порчи, наступит пора истинной власти над машиной лишь тогда, когда физиология более или менее полно изучит ее. Но очевидно, что и всякое приближение физиологии ее окончательной цели не может не отражаться на роли врача и не делать его положение около больных серьезнее и прочнее. Нужны ли примеры? Не те ли специальности из обширного медицинского круга по приемуществу наслаждаются верностью их действия, которые основываются на наиболее разработанных областях физиологического знания? Не физиологическому ли знанию медицина главным образом обязана тем, что общий, так сказать, сливной образ болезни теперь распадается на отдельные части, уясняется связь между этими частями, отличаются первичные явления от последовательных и получается возможность более сознательной помощи больному организму со стороны врача? Нет надобности долго доказывать значение фармакологии как части физиологии. Она знакомит врача с его главным оружием, показывает, что он делает в организме его лекарствами и чего можно ожидать от них в тех или других количествах.

В таком жизненном деле, как медицина, открытом действию великих соблазнов жизни: успеха, славы, денег, конечно, легко, заключившись в известные схемы и рамки, почувствовать себя господином положения, пока какой-нибудь особенно горький случай не разобьет вашей гордости и сурово не напомнит о печальной действительности. Поэтому мы в особенности должны высоко ценить память того, который, несмотря на чрезвычайные плоды своей талантливости и опытности, неустанно смотрел в сущность дела, с грустью сознавал слабость современных средств и находил отраду в идеале, указывая на него другим и сам всячески способствуя к его приближению.

Может быть, кто-нибудь из моих уважаемых слушателей уже думает, что это все речи истого теоретика, который готов рассматривать всю практическую медицину как приклад физиологии. Нет, господа! Я считаю далеко не простым делом для врача пользование физиологическим знанием, и в моем представлении оно обставлено строгими правилами. Надо иметь постоянно в виду, что физиология в своем настоящем положении есть несовершенное человеческое знание, что, конечно, рядом с точными, вечными истинами в ней имеется много ошибочных положений. С другой стороны, почти ни на одном пункте своей области физиология не может похвалиться полным знанием дела, и поэтому выводы из неполного, хотя бы и точного знания, неренесенные на полный ход жизни, не могут быть безупречны и непременно заключают в себе возможность ошибок. Дальше, современные физиологические знания суть главным образом знания аналитические; мы стараемся разнять организм на части и определить их значение. Врач имет дело с синтезом, с целой жизнью; следовательно, синтез опять будет делом вывода и, следовательно, с вероятностью ошибки. Как же тогда врачу пользоваться физиологией? Огромная помощь врачу со стороны физиологии возможна только при одном строгом условии - нри постоянной проверке физиологических данных клиническим наблюдением. Ничто не имеет права сделаться клиническим правилом только на основании физиологии, все должно быть проверено клиническим наблюдением, получить клиническую санкцию; иначе сказать: физиология всегда должна играть роль только советчика и никогда не выступать в роли решающего судьи.