Читаем Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 6 полностью

Я хотел бы отметить, что гистологическое разнообразие нервных окончаний в сердце находится в особенных отношениях с данными физиологии, сходясь с ними, ибо у нас стоит твердо факт многочисленности разных влияний на сердце. В настоящее время мы должны признать до восьми разных влияний на сердце. Ясно, что если это разноаходится в центробежных нервах, то такое же мы должны ожидать и в центростремительных. Таким образом основной итог донной работы разнообразие формы окончаний чувствительных нервов - как нельзя больше сходится с данными физиологии.

Выступления в прениях по докладу Н. Н. Вестенрика «Об отношении звукового метода определения максимального и минимального давления к другим методам и о значении этих величин»

[137]

(10 мая 1907 г.)

И. П. П а в л о в: По заявлению самих работающих, вопрос об измерении кровяного давления представляется очень сложным и трудным, тем более, что приходится работать при существовании какого-то неизвестного условия, о котором говорил профессор Яновский. Получается то, что вы говорите об одном неизвестном, не зная и не имея представления о другом. Это и ставит вас в безвыходное положение. Надо сказать, что и в физиологии динамика и статика кровообращения представляются далеко не в разработанном виде, далеко не законченными. Тем более это относится к клинике, и единственный выход из такого безвыходного положения - это как можно чаще проверять полученные данные экспериментально. Только при такой постоянной экспериментальной проверке эти наблюдения могут иметь вес. Вот почему вы не правы, удовлетворившись данными из американской литературы о соответствии клинических наблюдений с экспериментом. В этой путанице понятий вы должны разбираться сами. Вы не должны отделываться от затруднений. Если вы хотите выяснить предмет, вы сами должны строго относиться ко всяким возражениям и фактически разбирать их. Единственный же путь в этом отношении, как я уже говорил, есть постоянный переход к эксперименту, постоянная проверка на животных.

М. В. Я н о в с к ий: Я должен вполне согласиться с вами. Мы так и ведем изучение, но мы сначала хотим уяснить явления на механической схеме, а затем обязательно перейдем на эксперимент.

И. П. Па в л о в: Тогда будет другое дело.

Г. Ю. Я в е й н: Мне кажется, что вы также делаете некоторую ошибку, переоценивая данные эксперимента. Клинические исследования имеют громадное значение. Они даже указывают пути физиологическому исследованию.

И. П. П а в л о в: Я с вами согласен в ваших словах о значении клинических исследований, но когда клинический метод дает факт абсурдный, то ему поверить нельзя.

Г. Ю. Я в е й н: Это совсем не абсурд.

И. П. П а в л о в: Я не могу представить, чтобы при всех признаках улучшения работы сердца (при восстановлении компенсации) кровяное давление падало. Этот факт и представляется в моих глазах абсурдным.

Г. Ю. Я в е й н: А в клинике это наблюдается. Больные с высоким кровяным давлением дают восстановление компенсации при понижении кровяного давления, которое является фактом желательным.

Г. Ф. Л а н г: Понижение кровяного давления после исчезновения расстройства компенсации при обильном диурезе зависит, быть может, отчасти от уменьшения всей массы крови, циркулирующей в сосудистой системе. Эта масса при расстройстве компенсации увеличена вследствие недостаточной деятельности почек. Количество же крови (рядом с работой сердца и сопротивлениями в сосуде) - один из главных факторов кровяного давления.

Д. А. К а м е н с к и й: В физиологии также есть примеры, когда при понижении кровяного давления увеличивается мочеотделение. Я укажу на мочегонное действие кофеина совместно с сосудорасширителями.

И. П. П а в л о в: Это совершенно другой вопрос, касающиися периферической сосудистой системы. Ясное дело, что при расширении сосудов и других одинаковых условиях в почке мочеотделение пойдет лучше. Но ведь этими способами меряется кровяное давление в большом сосуде и судится о работе сердца.

М. В. Я н о в с к и й: Нет. Мы измеряем кровяное давление в сосуде как результат, складывающийся не только из работы сердца, но и из других разнообразных условий.

И. П. Па в л о в: Вы делаете попытки изучить работу сердца, а теперь переходите к периферической системе.

М. В. Я н о в с к и й: Мы изучаем кровяное давление в его зависимости как от центральных, так от периферических причин, как представляется на схеме. Закройте периферический кран кровяное давление повысится. Это будет статическое давление. Откройте периферический кран - и кровяное давление на схеме изобразится в виде косой линии, понижающейся к периферии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эволюции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход — вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Трилобиты. Свидетели эволюции
Трилобиты. Свидетели эволюции

Перед нами первая популярная книга на русском языке о трилобитах. Миллионы лет назад эти необычайные животные самых немыслимых форм и размеров, хищные и смирные, крошки и гиганты, царили в океанах и на суше… а потом исчезли. О загадках их ушедшей жизни интеллигентно и остроумно рассказывает Ричард Форти, большой знаток трилобитов, влюбленный в них с самого детства. Читатель не только получит основательные сведения о трилобитах и их современниках. Он почувствует поступь эволюции, которая произвела на свет этих существ, позволила им сначала триумфально шествовать по океанам и эпохам, а потом—таинственно исчезнуть. Вы узнаете, как с помощью трилобитов подвинуть Африку и как считать время по трилобитовому циферблату. Не менее увлекательно и драматично Форти показывает судьбы ученых и причудливый мир науки с его головоломками и озарениями.

Ричард Форти

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь
Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь

Этот труд Чарлза Дарвина – не только основа эволюционной биологии, но и дневник путешественника-натуралиста, побывавшего в Южной Америке, на Галапагосских островах и в Австралии еще в конце XIX века. Его научные и досужие наблюдения – это документ эпохи – эпохи в жизни людей, наземных улиток, утконосов, кенгуру, лавра и акаций. Автору, обладавшему интеллигентным юмором, удалось собрать замечательный «этнографический» материал о живой природе, рассказав об удивительных особенностях физиологии и поведения живых существ и передав слухи о занятных происшествиях, имевших место в их биографии.Книга для всех и на все времена.

Чарльз Роберт Дарвин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Биология / Образование и наука