Павлов

Затем наступила вторая часть опыта. Ученый вырезал у животного кору мозга и убедился, что временные связи, искусно образованные у нее до операции, исчезли. Напрасно пытались восстановить их, — они больше не создавались. Так просто разрешились затруднения. Кора больших полушарий оказалась вместилищем условных рефлексов, а подкорковая область — безусловных. Разум получил свое физиологическое объяснение. Собака Гольца, лишенная верхнего этажа полушарий, осталась при одних врожденных реакциях. Вместе с условными рефлексами животное утратило весь жизненный опыт и самый аппарат, образующий его. Вот почему она не способна была к чему-либо привыкать. Отсюда ее инстинктивно враждебное отношение к собственному хозяину.

Хваленый инстинкт оказался не способным без условных рефлексов сохранить жизнь животного. Тысячи лет вырабатывалась и костенела его сложная структура. Где ему соперничать с подвижными временными связями, угнаться за меняющейся внешней средой! Непобедимый инстинкт, наследственная сила миллионов поколений, он вынужден мириться с тем, что временные связи наслаиваются да нем, как на фундаменте, регулируют его слепую мощь, тонко направляя и сдерживая ее. Контролируемый и руководимый, служа им источником энергии, он, повинуясь, в то же время господствует над ними, оказывая на них свое влияние.

Так, взаимно уравновешиваясь, живут в нас эти два начала, то слаженно и гармонично cливаясь, то вступая во взаимный конфликт. Верхний этаж мозга — вместилище жизненного опыта — тормозит деятельность нижнего хранилища и источника наследственных свойств. Временные связи неизменно господствуют над врожденными реакциями, но кто из нас не испытывал пробуждения силы, сокрушающей все доводы рассудка? Сколько энергии потрачено, чтоб подавить в себе то чрезмерную рассудочность, то необузданную страсть, способную привести нас к трагической развязке!

Павлов мог, наконец, собрать своих помощников и выразить им вслух результаты:

— Вообразите мир вещей, и в центре — живой организм. Потоки волн различной энергии и неравномерных колебаний устремлены на него. Глаза воспринимают свет, ухо — звуки, вкус анализирует газы и жидкости. Вся эта энергия по нервным проводам направляется к головному мозгу, подвергаясь в пути разнообразным изменениям и переработке. По двум колеям расходится этот ток: в кору, где образуются временные связи, и в подкорковую часть, чтобы воздействовать на безусловный рефлекс. Так связывается наш мозг с внешней средой, обрабатывает полученные извне раздражения и посылает импульсы к мышцам.

Большие полушария оказались собранием анализаторов — нервов, одним краем обращенных к внешнему миру, а другим — непосредственно в мозг. Когда один из таких приборов, зрительный или слуховой, частично разрушается, восприятие организма меняется, напоминая психическую слепоту и глухоту.

Павлову уже недостаточно этого. Он окидывает взором биологическую лестницу, пытается увидеть, как эта система сложилась.

— Основное отношение организма к окружающей природе, — заявляет он, — сводится к получению химических веществ для поддержания жизни. На низких ступенях развития только непосредственное прикосновение к пище или предмета питания к организму ведет к обмену веществ. Так питаются амебы, бактерии, клетки сложных организмов. На высших ступенях круг этих отношений расширяется. Уже запахи, звуки, сочетания предметов, явлений и красок призывают животное искать и охотиться за пищевым веществом. На высочайшей ступени возникает другая сигнализация: речь и письмена. Так бесчисленные предметы и явления, отдаленные и близкие, становятся разнообразными сигналами пищи. Они зовут и направляют животных на заветную цель — овладение объектом питания.

По мере нарастания временных связей оттесняются врожденные рефлексы — инстинкты. Целесообразность подсказала природе дать рефлексам временную связь. Оно и понятно: если бы каждый сигнал из внешнего мира породил в мозгу постоянную связь, огромное число их не уместилось бы в полушариях. Так строится телефонная связь: не постоянный контакт связывает абонентов с телефонным узлом, а временный… Недостатки временных связей возмещаются их широтой и кратковременностью.

Еще один вопрос стоял перед ученым. Где именно, в каких частях мозговой коры, расположены отдельные центры?

Физиологи немало потрудились над этим, они сделали все, что могли. Тысячи собак испытывались страшным током, едкими веществами. Огнем и железом искали всякие центры в темном царстве извилин. Искали — и не находили.