Павшее Королевство (ЛП)

— Позволь мне спросить тебя кое-что: если бы ты могла убить меня в ночь, когда я убила твою маму, как бы ты это сделала? — спрашивает она. — Было ли это быстро и милостиво? Или ты перерезала бы мне горло и воткнула кинжал сотню раз, как это сделала я со своим хозяином?

Я не встречаюсь с ней взглядом. Знаю, что бы выбрала. Она это тоже знает.

— Видишь? — выдыхает она. — Тебе следовало бы поблагодарить меня, он потеряет тебя до того, как его драгоценная Охотница превратится в безжалостную, которую я вижу в твоем сердце. Ты бы стала такой же, как я, подвернись тебе шанс. Месть всех нас делает монстрами в конце. Запомни это.

— Сорча…

— Достаточно, — она встает и уходит назад. — Этого достаточно. Я собираюсь поспать.

Наблюдаю, как она сворачивается в задней части пещеры, одна.

Глава 35.

Отчаянный крик будит меня.

— Кэм!

Быстро сажусь, сердце грохочет в груди.

— Киаран?

Эйтинне и Сорча все еще спят у костра. Ни одна из них не двинулась и не потянулась от зова. Мне показалось? Он был таким громким, будто кричали прямо снаружи.

— Кэм!

Я вскакиваю на ноги. Определенно, не показалось.

Это может быть ловушкой.

Снова доносится зов Киарана, так близко, и в нем так много боли, что в груди все сжимается, даже просто слыша это. Хватаю ножны с земли и цепляю к бедрам, когда направляюсь к выходу из пещеры. Он снова зовет, теперь еще отчаянней. Это посылает через меня так много страха, что я не могу думать здраво. Мой инстинкт говорит, что нужно просто выбежать и найти его.

Просто сделай один шаг наружу, и, если не сможешь увидеть его, возвращайся внутрь.

— Киаран? — зову выходя из пещеры. Один шаг.

Портал открывается и меня затягивает прямо в него.

Внезапно оказываюсь в бальном зале. Мужчины и женщины вокруг меня танцуют вальс, прямо как на одном из отличных приемов в Эдинбурге…

Мое дыхание застревает в горле. Я в Эдинбургском зале для приемов.

Узнаю величественную люстру, которая отбрасывает в комнате блестящий свет. Фонарики из разноцветного стекла парят над головой, рассеивая красное, зеленое, желтое и голубое свечение по текстурированным золотым обоям. Юбки шуршат вокруг меня, когда джентльмены вращают своих партнерш по кругу комнаты, каждый из них в идеальном синхронном ритме с оркестром виолончелей, пока те играют веселый национальный танец. Тот, который я помню из моих кошмаров.

Тот, который играли в момент, когда убили мою маму.

Онемев от ужаса, смотрю вниз на свое платье. Мое платье. Пальцы начинают перебирать складочки, чтобы убедиться…

Настоящее. Оно настоящее. Но оно не может быть настоящим.

В последний раз, когда я надела это платье, был вечер моего дебюта. Даже украшенные бисером балетки, выглядывающие из-под моих юбок, те же самые. Мое дыхание застревает в горле.

— Доставите ли вы мне удовольствие? — рука джентльмена в перчатке появляется в поле моего зрения.

Это не настоящее. Это не реальное. Не…

— Моя леди?

У джентльмена шутливая улыбка на загадочном лице. Он кажется безобидным, но в нем есть что-то неправильное. Есть что-то неестественное в его чертах. Его улыбка слишком дружелюбная, кожа слишком бледная. Вспышка света мелькает в его глазах, но исчезает так быстро, что мне, возможно, привиделось.

Затем мерцание проходит по его коже, как тень проходит по поверхности воды. На мгновение задаюсь вопросом, может, я вообразила его, но, когда прикасаюсь к его руке, она теплая. Твердая.

Я задерживаю дыхание.

— Мне нужно идти.

Когда я отворачиваюсь, он грубо хватает меня за руку. Его пальцы оставят синяки на коже.

— Ты никуда не пойдешь.

— Отпусти мою руку, или я сломаю тебе пальцы.

Не ожидая ответа, вырываю руку и спешу к выходу. Другой джентльмен блокирует мой путь, высокий блондин, но с таким же легко забываемым лицом. Тем же самым лицом?

— Моя леди, уверен, этот танец за мной.

Мне нужно выбираться отсюда.

— Нет, — говорю я, — дай мне пройти…

Он сжимает мою руку. Его захват такой сильный, что я кричу от боли.

— Прекрати.

Сопротивляюсь, но джентльмен тянет меня в середину танцевального зала. Я брыкаюсь ногой в балетке, попадая ему в колено, но его это даже не беспокоит, он оборачивает свои длинные пальцы вокруг моего запястья и тянет меня так сильно, что я спотыкаюсь.

— Будет легче, если ты не будешь сопротивляться, — почти останавливаюсь от женского голоса под его мужским баритоном. — Двигайся! — хватаю его руку (сломаю все до последнего его пальца, если потребуется), но он ведет меня в вальсе.

Прямо перед тем, как я выгибаю его пальцы назад, через меня проходит болезненный разряд. Сила густая, подавляющая, от которой все немеет. У меня больше нет контроля над телом. Неважно, как сильно я стараюсь, мои ноги не слушаются. Они не двигаются, не бьют, не брыкаются, не делают никаких движений, которые мой мозг кричит им делать.

Танцую как послушная марионетка. Пешка.

Действительно ли я — пешка? Тогда думаю о словах Сорчи. Возможно, я — развлечение.