Павший мир. Выжившие

Павел выругался шёпотом и двинулся по улице, держа оружие наготове. Он просто не мог идти дальше к центру города, прежде не выяснив, какого чёрта там творилось. Что он там найдёт по прибытии, особых сомнений не возникало. Звуки стихли, нет хрипов мертвецов, нет выстрелов или криков людей. Скорее всего, его ждёт что-то из того, что он уже видел по пути сюда – разнесённый в дребезги дом, полный останками людей и мертвецов. Наверняка, там прошла схватка людей с заражёнными. Смущало лишь, что она оказалась слишком уж скоротечной. Собственно, поэтому он и не повернул обратно. С одной стороны, примерно понятно, что там произошло и что увидит, с другой, быстрота с которой всё произошло, как бы намекает – не всё так просто. Там произошло нечто необычное, не характерное для этого города, переживающего первые акты гибели цивилизации, либо последние акты, завершающейся катастрофы, с последствиями коей, ещё долго придётся разбираться как властям, так и простым людям.

Он так и не вернулся на прежний курс, хотя разум или может страх, всё время напоминали ему – «не ходи туда, не надо, там только смерть», сопровождая это, воспоминаниями о том, что довелось увидеть раньше, о пятнах крови, о растерзанных телах. Но он не остановился, не повернул обратно.

Он продолжал идти вперёд, регулярно останавливаясь, что бы осмотреться и прислушаться. Но ничего необычного в пути не произошло. Звуки те же что и всю дорогу – ветер, шелест бумаги, гоняемой по тротуарам тем самым ветром, иногда скрипы, глухие шорохи, в общем, обычный фон вечерней городской улицы. Сейчас не вечер, далеко не обычный день, но примерно так и выглядят улицы города глубокой ночью – пустые, полные неясных шорохов и звуков, которые и вовсе трудно как-то идентифицировать. Он этого не помнил, скорее, просто знал, что так оно и есть на самом деле. Он бы удивился своим мыслям, выводам, да уже надоело удивляться – память играет с ним одну и ту же шутку, с тех самых пор как он очнулся.

Минут через десять пути, Павел остановился на перекрёстке. Никаких признаков источника недавних звуков, он так и не нашёл. Есть ли смысл продолжать движение в этом направлении? Вполне возможно, что он пройдёт мимо разгромленного дома и не заметит этого.

Павел прошёл ещё немного вперёд. Здесь дорога была не совсем обычной. Впереди какой-то выступ, в стороне от тротуара, впритык к проезжей части. Ему стало любопытно, что это такое, и он двинулся туда. Всё равно источник звуков, похоже, находился где-то справа или слева, вряд ли он сможет его найти, так что, пожалуй, пора двигаться дальше в прежнем направлении.

Но прежде он посмотрит на странную конструкцию, относительно коей, его память отозвалась полным молчанием. Даже на уровне полу осознанных ощущений и подспудной уверенности, царит полный штиль. А ему любопытно, что это и зачем нужно – прежде ему такое не встречалось.

Объяснение возникло довольно быстро – из-за домов выглянуло солнышко и яркие золотистые лучики затопили улицу своим приветливым светом. В этом неожиданно ярком освещении, он сумел разглядеть на выступающей из асфальта конструкции, табличку с надписью выполненную золотыми буквами. «Метро», гласила та надпись, и память откликнулась десятком размытых образов, самым ярким из которых была толпа людей, в непонятном помещении, на коих с потолочных ламп, падает какой-то призрачный белый свет. Воспоминание? Вероятнее всего. Что это перед ним высится, понятно, ответ получен можно уходить. Да. Но сразу он не ушёл.

Помимо таблички, в этом ярком свете, стали видны и другие вещи. Разглядеть подробнее с такого расстояния не получалось, так что он двинулся дальше, не выпуская автомат из рук.

Смазанные пятна на асфальте, частично скрытые от него брошенными тут автомобилями, поначалу показавшиеся кровью, оказались красной краской. На всю ширину дороги, зловещим красным светом в золотых лучах, мерцала надпись.

«Судный день настал!».

Иногда, краска не только сияла, но и подрагивала, вырываясь вверх, и надпись словно раздваивалась – её копия возникала над дорогой в метре от поверхности. Он стоял там и смотрел, не понимая, что это и зачем. Солнце заслонило тучкой, яркий приветливый свет исчез, улица погрузилась в полумрак теней, отбрасываемых зданиями, и мир вокруг сразу изменился. Стал мрачнее, стал больше соответствовать смыслу надписи. А отражённая копия слов, как и мерцание краски, исчезли. Видимо, они появлялись только при сильном внешнем источнике света. Любопытная краска. Объёмная, но не совсем, возможно, какой-то другой её вид, или вовсе нечто иное. Однако ничего не обычного в ней точно нет – он в том был совершенно уверен, хотя и не мог вспомнить ничего связанного с этим вопросом.