Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

«Черные иудеи» остались в США совсем малочисленным явлением. В том числе это связано с непростыми отношениями между евреями и афроамериканцами. Еще в конце XIX в. афроамериканские националисты сформулировали идею о том, что Христос на самом деле был чернокожим. И в первой половине XX в., и в 1950– 1970-х годах она имела заметное число сторонников.

Появившись в первой половине XX в. и по-настоящему реализовавшись во второй половине, в духовный мир афроамериканцев вошел «черный ислам». Несмотря на то что чернокожие мусульмане всегда составляли меньшинство афроамериканцев, афроамериканские национальные движения часто ассоциируются именно с «черным исламом». Надо отметить, что американский «черный ислам» существенно отличается от того, что принято называть африканским «черным исламом».[116] Рост количества мусульман (и в общепринятом, и в «черном» вариантах) среди афроамериканцев продолжается по сей день. Еще к XIX в. относятся оценки ислама (в принципе, как раз с евроцентристской точки зрения) как варианта христианства, культурно близкого арабам, азиатам и африканцам.

Ислам стал близок афроамериканцам и потому, что его ценности сходны с христианскими, и потому, что в Африке есть исламские государства. В США ввозились в том числе и рабы-мусульмане. Никто же не осмелится сказать, что ислам не имеет под собой огромнейшего культурного и славного исторического пласта? Для ассоциирующего себя с исламом черного американца, таким образом, решалась проблема навязываемого белыми представления о «дикости», «отсутствии истории» у Африки и черной расы в целом. С момента своего появления в США и практически до 1970-х годов среди афроамериканцев господствовали только группы, мало что знающие об исламских традициях, но активно использующие мусульманскую символику и риторику. С 1970-х годов ислам представлен в США как признанными во всем мире, так и «нестандартными» мусульманскими течениями.

Сейчас существуют и группы афроамериканцев, пытающиеся возрождать африканские языческие традиции. Они немногочисленны и исходят из идей о том, что чернокожим ныне нужно полностью «очиститься» от всего неафриканского. Такие идеи, например, пропагандируют Х. Мадубути, М. Асанте и М. Каренга.

В первой половине XX в. происходит переселение большинства афроамериканцев с сельского Юга – с территории, где прошли века рабства, где и сегодня черные зачастую побаиваются белых, в космополитичные мегаполисы. Такое переселение явилось поводом для разрушения страхов рабского прошлого, развития у афроамериканцев большей уверенности в себе. Но и в мегаполисах чернокожие оказались в гетто, в тисках сегрегации, внизу социальной лестницы.[117]

Афроамериканцы, несмотря на все чинимые препятствия и несправедливости, приняли активное участие в обеих мировых войнах. Черные американцы принимали участие и в Войне за независимость, и в Гражданской войне. Но именно в первой половине XX в., в мировых войнах такое большое количество потомков рабов получило опыт участия в боевых действиях. В то же время они продемонстрировали свою готовность воевать за Соединенные Штаты. Продемонстрировали, что считают США своей родиной.[118]

Но первая половина XX в. не была пока еще эпохой полноценных гражданских прав для черных американцев.[119] Белые не готовы были пока признать неправоту своих отцов, дедов и прадедов, строивших благосостояние на подневольном труде черных американцев. Непонимание, страх и ненависть белые выражали через террор против черных американцев, создали «систему Джима Кроу», при любой возможности унижавшую чернокожих, не допускавшую их к влиянию на политическую жизнь страны, обрекавшую афроамериканцев на худшие условия труда, худшее образование и т. п.[120] Только во время Второй мировой войны в южных штатах были ликвидированы остатки системы пеонажа, немногим отличавшейся от рабовладельческой.

Так как среди белых продолжали бытовать представления об отсутствии исторического прошлого у черной расы, об однозначной пользе для нее колониализма, вообще о неполноценности африканцев, целью афроамериканских мыслителей становится дискуссия с такими концепциями, доказательство величия африканского прошлого. При этом, исходя из представления об «обеленности» исторической науки, черные националисты далеко не всегда стремились найти серьезную доказательную базу для своих исторических изысканий.[121]