Паж герцога Савойского

Октавиан (см. примеч. к с. 16), овладев единоличной властью в Риме в 31 г. до н. э., предпринял в 27 г. до н. э. реформу государственного управления. При формальном сохранении всех республиканских должностей вся власть реально сосредотачивалась в его руках. Категорически отвергнув ненавистный римлянам титул царя (гех), он окончательно (первым это попытался сделать его двоюродный дед и приемный отец Гай Юлий Цезарь — см. примеч. к с. 18) превратил должность императора (в республиканское время это было именование главнокомандующего с властными полномочиями над населением тех территорий, где шла война, и одновременно присваивавшиеся особым образом пожизненное почетное звание победоносного полководца; Цезарь провозгласил себя imperator perpetuus, т. е. "вечным императором", и таким образом стал не командующим отдельной военной кампанией, а постоянным верховным главнокомандующим) в монархический титул; тогда же принял поднесенное ему сенатом имя-титул Август, т. е. "расширитель" (от лат. augere — "увеличивать", "расширять"). Со времен Августа его должность в соединении с фамильным именем и почетным прозванием "император Цезарь Август" стали тройным титулом государей Древнего Рима, а от них перешли и к правителям позднейших империй — ср. русское "царь", немецкое "кайзер", произошедшие от имени Цезаря, прилагательное "августейший" и т. п. Помимо этого, уже во времена самого Октавиана Августа официальная пропаганда насаждала представления о его времени как о "золотом веке", когда прекратились гражданские и внешние войны, укрепились законы и добрые нравы, расцвели науки и искусства. Эти представления закрепились в веках, и Август стал образом идеального монарха. Уже в нач. IV в. н. э. христианские авторы усматривали параллель между единовластием Августа и единобожием; установление Августом внутреннего и внешнего мира (чем он сам весьма гордился и особо отмечал в обширной самоэпитафии "Деяния божественного Августа") мыслилось как реализация божественного замысла, ибо лишь в условиях мира на земле мог явиться Спаситель мира. В жизнеописаниях Карла Великого этот германский государь стилизовался под Августа, Филипп II Французский (см. примеч. к с. 5) принял прозвание Август и т. п. Сравнение Карла V с Августом означает, что этому государю Священной Римской империи здесь приписываются не только сан владыки христианского мира, но и качества завоевателя-"расширителя", миротворца, покровителя наук и искусств и многое другое.