Пчела в цвете граната

На другой стороне тротуара остановилась группа пионерок в сандалиях на босу ногу, в мятых блузках, коротких юбках, красных пилотках, с важной радостью на детских лицах. Их внимательные глаза были полны безмерным восторгом от всего происходящего. Каждая девчонка двигалась, стараясь соблюдать общий строй, который пыталась создать пионервожатая. Её пушистые волосы при каждом взмахе руки рвались в стороны, как козий пух. И посреди всего этого воздушного, светлого, веснушчатого – широкая улыбка с редко расставленными зубами.

Пионервожатая улыбалась всему миру. Удивительно: при такой скудости тела такая красота выражения радости жизни!

– Раз! Раз! Раз! – маршировала пионервожатая на месте, чем забавляла и злила грузчиков.

Белобрысый смачно сплюнул:

– Нашоркать бы тя вехоткой.

– Девочки-и-и! – протянула вожатая. – Дав-вай!

Одна пионерка вскинула руки, размашисто ударила по барабану. Остальные подались в стороны и обнажили красный транспарант с белыми буквами: «Спасибо за труд!»

– Пропусти, – вяло приказал один из грузчиков. – А то мозг вынесут.

Как в детской игре, грузчики с мешками и ящиками замерли на месте.

Пионеры шумно просочились сквозь них и заиграли вдали.

– Э, красный плащ, шагаешь или нет? – грузчик вытащил из ящика бутылку молока, выдавил пальцем неокрашенную крышку из фольги, принялся жадно пить.

Ася с отцом заторопились дальше. Вслед за ними ветер потащил скошенные травинки, после неожиданного короткого путешествия им предстояло смирение в земле, усыхание на обочине или гибель под сандалиями прохожих. Ася подобрала одну из травинок, достала из сумки учебник по химии и положила травину между страниц.

Они стояли перед зданием института, и Ася уже мысленно видела себя в белом халате, за аптекарской стойкой провинциального городка. Кругом шкафы с таблетками, полки с бутылочками, в углу новые коричневые костыли с чёрными резинками на ножках. Почему-то именно такая картинка рисовалась в голове. Больше всего пугали детские костыли с запахом свежего лака. Именно такие она однажды увидела в аптеке. Хотя в тот день на прилавке стояла трёхлитровая банка с пиявками. Они метались по воде чёрными пиками и терроризировали посетителей своим угрожающим видом, а Асю страшили именно детские костыли.

Ася знала, что придётся сутками просиживать в библиотеках и погружаться в толстые тома медицинских знаний. На самом деле, наверное, больше всего предстоит корпеть над латынью. С языками у Аси проблема – чужие слова не запоминались, вылетали из головы птенчиками. Но не одной же ей будет тяжело! Она будет в окружении проникновенных юношей в очках и светловолосых девушек с задумчивыми глазами. Они будут колдовать над спиртовками, колбами, нервно грызть ручки и карандаши. Надо обязательно купить дорогую ручку с кнопочкой. Можно ручку и не грызть, а бесконечно щёлкать кнопочкой, чтобы кончик пасты выпрыгивал-запрыгивал, а ты с умным видом прислушивалась и думала над химической формулой… Надо не забыть выпросить у матери маленькую белую кастрюльку для манной каши.

Отец в сотый раз терпеливо дёрнул дверь института, стукнул в соседние окна, перечитал режим работы, развёл руками.

– Суббота, выходной, – роптал он, оглядываясь на Асю.

Но Ася уже воздвигла себе арку событий и сдерживать свой победный марш не собиралась. Она возмущалась тем, как можно отдыхать в такой судьбоносный период, когда со всей страны сюда едут выпускники. Им что? Студенты не нужны? Да в стране миллион вузов, которые ждут не дождутся студенток с прекрасным аттестатом, в котором всего две тройки – по английскому и русскому… От каждого недовольного слова её трогательное приветливое личико превращалось в надменное верблюжье с отвислой нижней губой.

Вдобавок Ася изнывала от пота. Как назло, сегодня солнце было щедро на тепло, а прорезиненный плащ не пропускал воздух, создавая эффект парника. Сначала Ася крепилась, надеялась, что сейчас подадут документы, вернутся на вокзал, а там она помоется, переоденется. Хотя переодеваться было не во что. Ничего с собой не взяла. Задерживаться не собирались, хотели обернуться одним днём. Что сейчас делать? Ждать понедельника? А ночевать где? В Перми ни знакомых, ни родственников. Да и денег полкопейки, только на обратную дорогу.

– Пап, дай две копейки?

Отец пошевелил плечами, словно попытался сбросить с себя предчувствие конфликта.

– Зачем?

– Нужен автомат. Позвоним ректору. Пусть открывает!