Печаль Алконоста

 Последние исследования Марса говорят о том, что там была вода, а, следовательно – жизнь. Взрыв Фаэтона превратил Марс  в пустыню. На Земле произошли катаклизмы, возможно – вселенский потоп. Значит, было что-то, что сделало колесницу – орбиту Солнца неуправляемой, и виновен в этом Фаэтон. Только благодаря великому противостоянию Юпитера – Зевесовой деснице – удалось избежать хаоса.

 Так что же случилось на Фаэтоне? Неужели homo sapiens, житель Фаэтона, своими действиями заставил планету сойти с орбиты, отчего стали терять космические пути Марс, Земля, Венера, которая и до сих пор кипит, окутанная плотной пеленой пара? И только притяжение Юпитера смогло как-то восстановить равновесие.

 Самой «везучей» оказалась Земля, на ней сохранилась жизнь. Но опять люди своими действиями рискуют повторить события, изложенные в древнегреческом мифе о Фаэтоне.

 И как защитить своих потомков от азартных игроков на коллайдере? Что скажет маленькому сыну моя дочь?

 Как–страшно,–мой–родной,–как–странно–из–уст–сомкнутых–слышать–стон,–который–в–вечности–пространной–слетел–с–планеты–Фаэтон.

 Кружатся–в–небе–звёзды,–луны,–блуждают–солнца...–Всё–плывет...–И–жизни–так–заложен–код: –её–вершина–Разум.–Люди.

 Прозрачно-чистым–было–небо,–играла–радугой–вода...–И–это–кануло–всё–в–небыль…–Так,–как–случилась–там–беда?

 Вершиной жизни, бесспорно, признан разум. Вселенский Разум. Умирают люди, но их духовность, Душа, воспаряет над миром и присоединяется ко всеобщему, Вселенскому Разуму. Вот почему важно, чтобы мысли наши и весь настрой нашего Духа были светлыми и радостными. Нельзя же допускать, чтобы торжествовало зло.

 Быть может, ко´ней не сдержу я
 Как древле оный Фаэтон,
 И звери кинутся, ликуя,
 Браздить горящий небосклон.

 Мои переживания о Фаэтоне-планете родились не только у меня одной. Когда я уже была поражена столь трагическими размышлениями, я нашла у Валерия Брюсова стихотворение «Фаэтон». И как же могла его не прочитать? Я поняла, что под «зверями» поэт подразумевал окружающие планеты и созвездия. Конечно, так говорить, значит проявлять свою дремучую неграмотность в науке астрономии, но поэтические образы рождаются не на научной почве, а на чувственной. Чувственности в научных изысканиях не место, кроме как только, когда она сама, эта чувственность, становится объектом научных изысканий, например, у Фрейда.

 Я так прониклась трагедией планеты Фаэтон, что мне стало казаться, будто я там когда-то жила.

 На Фаэтоне у меня было предназначение оставаться дочерью моего отца Навия, прославить его имя в роду и подарить ему двух внуков. Его же, как «технаря», обеспечивающего порядок в экспедиции, отправили на планету Гею, которая была третьей от Гелиоса. Отправляли семьями. Всё же не на год-два, на десяток лет по календарю, который соотносился с орбитой Геи. Но я не смогла улететь с моими родителями. Ясно, что было из-за кого. Йегрес!

 Они забрали с собой моего младшего брата Роткива, наказали мне выходить обязательно на связь раз в двадцать четыре гейских часа. Смешные. Будто они могли мне помочь, если что-нибудь...

 «Что-нибудь» грянуло после их отлёта через трое суток.

 Мы с Йегресом уехали в предгорья Уатала. Вечно занятая то учёбой, то какими-то поручениями общества, я рвалась на природу – к голубым ручьям, пёстрым травам и жёлто-багряным осенним нарядам предгорий. Мы решили заночевать в горах. Так всё было прекрасно:

 Звезда–золотая–Жар-птицей–блистая,–в–ручей–окунув,–полощет–свой–клюв.

 Мы лежали на берегу осенней горной реки, шумно и стремительно отсчитывающей последние часы Фаэтона.

 – Смотри, – сказал Йегрес, – какое бездонное небо!

 – Ты ощущаешь наслоения времён? – меня тянуло пофилософствовать.

 Йегрес улыбнулся, молча встал, пошёл к воде.

 – Тебе разве не кажется, что эта вода уже впитала всю информацию и о нас с тобой: как мы тут лежим, чем занимаемся.

 – Кажется, кажется! Теперь весь мир узнает, что я тебя тут любил...

 Йегрес указал в чёрную глубину неба:

 – Мы тоже превратимся в одно из созвездий. Ты – альфа, я – бета, наши дети – остальные буквы алфавита! А хочешь – наоборот?

 – И как оно будет называться?

 – А как ты хочешь?

 Йегрес был уступчивым и послушным. Меня это всегда в нём раздражало. Он не ведущий, он – ведомый. Но я всё равно его любила...

 – Созвездие Мы. Коротко...

 Йегрес закивал головой:

 – Правильно: не животные и не божества... Мы!

 Сквозь–толщу–веков–шло–стадо–быков–в–небесном–просторе,–с–богами–поспорив.

 Мы дурачились, придумывали всё новые и новые созвездия. Для друзей и улетевших надолго родителей. Уснули мы с ним только перед рассветом, обнявшись покрепче, чтобы не было холодно. От реки сквозило миллионами лет...

 Дал–знак–чей-то–голос.–Упал–тихо–волос.–А–в–жаре–огня–лишь–пепл–от–меня.