Печаль моя светла

Захар Иванович сделал паузу, и все начали одобрительно обсуждать открывающиеся перспективы. Старушки обрадовались, что рассаду можно будет выращивать прямо на даче, а не дома, и не таскать потом через весь город громоздкие корзины с вымахавшей порослью. Молодежь заговорила о зимних уик-эндах, шашлыках и катаниях на лыжах в прилегающей посадке. Дети воспользовались моментом и снова начали озоровать, поддавшись всеобщему радостному настрою. Идею приняли положительно.

– Погоди-ка, шустрый какой! – послышался ехидный голос какого-то мужичка. – А деньги на всю эту сказку откуда? Мани-мани, а? Или взносы взвинтить хотите?

– А я все думаю, когда же спросят, – заулыбался Захар Иванович, довольный своей прозорливости. – Предложение имеется и на этот счет. Сейчас озвучу, – он снова обвел глазами присутствующих, все, заинтригованные, замолчали в ожидании. – Сегодня в самом начале нашего собрания нам озвучили некоторые цифры. А именно: в поселке у нас сто сорок семь домовладений, из них восемнадцать пустуют. По закону все эти участки должны перейти наследникам. Но что, если наследников нет? Вы сами видите, участки пустуют не один год, все поросло беспролазно уже. Пожароопасность, опять же. В таких случаях у нас имеется законная возможность реализовать эти участки, продав их новым владельцам. А вырученные общественные, я подчеркиваю – общественные средства пустить на нужды нашего поселка.

Что тут началось! Все стали кричать «ура», хлопать в ладоши и даже обниматься друг с другом. Эта идея пришлась по душе всем. При таком раскладе у многих замаячила реальная возможность улучшить условия и превратить свои дачи в дома, пригодные для круглогодичного проживания. Тем более, что Захар Иванович обязался взвалить все хлопоты на себя, а взносы обещал не увеличивать. Не удивительно, что председателем выбрали именно его.

– У нас остался еще один небольшой вопрос, и на сегодня все, – оповестила всех Надежда, когда все немного успокоились. – Необходимо решить, оставляем ли мы в качестве бухгалтера Зинаиду Борисовну или выберем нового. Кстати, где она?

Все начали оглядываться в поисках Зинаиды Борисовны, но ее нигде не было. Выяснилось, что она и не приходила на собрание, но ее отсутствие почему-то не заметили. Решили послать за ней, так как без нее этот вопрос решать не стоило. За ней пошла Роза в сопровождении молодого человека, который все это время был рядом с ней.

– Потерпите немного, не расходитесь, – командовала разрумянившаяся и довольная Надежда. – Давайте уж сегодня закончим все эти вопросы, чтобы больше к ним не возвращаться и спокойно заниматься своими делами. Она в любом случае все отчеты должна передать на сверку.

Пока ждали, Вика подошла к Маше, чтобы узнать, как у них дела и не нужна ли какая помощь.

– Спасибо, справляемся, – отвечала Маша с кислым лицом. – Сейчас вот и не знаю, как все будет.

– А что такое? – заинтересовалась Вика.

– Наследник Федора Григорьевича приехал, – вздохнула Маша. – Степан, внук его. Ох-ох-ошеньки. Всю жизнь он прожил одиноким, никому не нужен был, никто про него не вспоминал. А как помер, тут же наследнички и объявились. Молниеносно! – посочувствовала Маша Федору Григорьевичу. – Тяжелую жизнь он прожил, много несправедливостей повидал. Со всеми трудностями сам справлялся, но ведь внимание то пожилому человеку можно было уделить, – она помолчала. – Федор Григорьевич все законно, конечно, сделал – домик свой на Ивана по дарственной отписал. А вдруг этот Степан оспорить захочет? И куда мы с Иваном тогда? Тут такие изменения сегодня наметились, живи да радуйся. А мы вот с Ваней и не знаем теперь, сможем ли со всеми порадоваться.

– И где этот Степан? – спросила Вика, надеясь по внешнему виду оценить степень его корысти.

– Да за Розой весь день увивался. С ней пошел. А вон он, назад уже бежит, – указала рукой Маша.

Молодой человек крепкого телосложения, который оказался Степаном, внуком Федора Григорьевича, и который вызвался вместе с Розой сходить за Зинаидой Борисовной, возвращался сейчас мелкой рысцой. Лицо его было растерянным и немного удивленным. Розы с ним не было.

– А она это… того, – он подбежал ко всем и никак не мог отдышаться и подобрать слова. – Мертвая она… эта ваша… Зинаида Борисовна.

***

Январь сорок третьего выдался стылым, но не шибко морозным, и снега сыпалось не много.

– Это рази морозы? То ли дело прошлый год, – говаривал бывалый вояка Архип, закуривая самокрутку и щуря глаз от едкого дыма. – Во морозы были, так морозы. Птицы на лету замерзали и наземь валились замертво. – Я знаю, о чем говорю, те суровые морозы я на собственной шкуре прочувствовал.

Он протянул Федьке тыльную сторону ладони, кожа которой была покрыта шрамами и рубцами.