Печальные ритуалы императорской России

Одним из близких Петру людей был Я. Ф. Долгорукий, похороны которого также привлекли внимание царя в 1720 г. Яков Федорович Долгорукий (Долгоруков) (1659–24.06.1720) – комнатный стольник, ближний боярин, сенатор при Петре I, с 1714 г. – председатель Ревизион-коллегии, скончался в возрасте 64 лет. В юности он получил хорошее образование под руководством польского наставника, и после его кончины дом покойного посетили члены польского посольства, отправленные королем Августом II в Россию для рассмотрения курляндского вопроса. Один из членов посольства оставил свои воспоминания об этом событии.[179] В резиденции покойного две комнаты были затянуты черной тканью. Это одно из первых упоминаний о траурном убранстве залы, где выставлено тело для прощания. Печальные залы – Castrum Doloris[180] – вошли в церемониал похорон первых лиц государства в первой трети XVIII в.[181] Безусловно, в случае с Я. Ф. Долгоруким оформление залы было выполнено достаточно скромно по сравнению с теми пышными барочными декорациями, которые создавались позднее, тем не менее, в связи с появлением существенного временного промежутка между моментом смерти и похоронами, для прощания с телом усопшего возникла необходимость специального устройства помещения, что и было сделано, так как Я. Ф. Долгорукий был похоронен на 11-й день после смерти. Комната явно была особо украшена: представитель польского посольства заметил гербы умершего. Особое внимание уделялось освещению помещения: в люстрах было пятнадцать свеч, в канделябрах, обтянутых черной тканью, стоявших у гроба, – еще восемь. Интересно замечание относительно гроба и одеяния покойного: мемуарист указывает на то, что гроб обит ярко-красным бархатом с золотым позументом, матрац, на котором лежало тело, богато украшен золотом наподобие одеяла, под которым, очевидно, надо понимать покров. Одежду князя составлял саван, у шеи подвязанный лентой. В комнате, где был выставлен гроб с телом, поляки застали художника, снимавшего портрет Я. Долгорукова. Посмертное изображение, впоследствии ставшее обязательным элементом траурного ритуала, для России того времени было новаторством, обусловленным западным влиянием, и в более ранних случаях указаний на писание подобных картин не имеется. В данном случае портрет, украшенный траурными оборками, на высоком «черенке» (поставе) держали у гроба.

В комнате «немало было митрополитов, епископов, архимандритов и разного высшего духовенства»,[182] и посол выразил соболезнование архиерею Стефану (Яворскому). Поляков удивил обычай отдавать икону в монастырь после каждого покойника. Кроме священников дежурство у гроба несли двенадцать офицеров в черных плащах и траурном платье, опоясанном траурными же лентами.

В петровское время для руководства церемониями введены специальные чины – гофмаршалы. В данном случае указаны четыре гофмаршала с траурными жезлами, вводившие приезжавших. Прибывший царь осмотрел тело покойного при свете свечи. После этого покрывало сняли, накрыли гроб крышкой, прибили к бархату жестяной щит с гербом. Полякам накололи на шапки траурные ленты и выдали белые перчатки. Интересно, что специальная одежда, не принятая в России – белые перчатки, была заготовлена заранее для участников церемонии. Тех, кто прибыл в трауре, поблагодарили за проявленный такт.[183]

Шарль Лебрен. Портрет сенатора Я. Долгорукого (1639–1720)

В данном случае отпевание происходило по традиционному обряду. Необычным для иностранцев показался порядок расстановки духовенства в траурной процессии: от более высоких чинов по нисходящему значению,[184] впрочем, подобный порядок следования был необычным и для России, обычно процессия строилась по принципу старшинства – «младшие впереди», как мы видели на примере других процессий, лица духовного звания выстраивались и в допетровское время по возрастанию значения. Очевидно, в каждом отдельном случае вопрос мог решаться индивидуально, это было некоей закономерностью, но отнюдь не законом, которому надо было слепо следовать.

Многолюдная процессия приблизилась к неукрепленному берегу реки и начала спускаться по лестнице вниз, тут сходни обломились, и человек тридцать упало в воду. В числе упавших были лица высокого ранга, такие, как адмирал Ф. М. Апраксин, вице-канцлер П. П. Шафиров, управляющий Невской флотилией И. С. Потемкин, которого называли адмиралом Невским, много офицеров и даже дам. По счастью, никто не утонул, всех спасли. После этого Петр, оставив супругу Екатерину, отправился в монастырь, духовенство и близкие друзья покойного продолжили свой скорбный путь, а остальные отправились во дворец. Траурная процессия вернулась после похорон. Во время стола, который, надо полагать, носил поминальный характер, согласно русскому обычаю, давали памятные золотые кольца и серебряные ложки. Традиция раздачи мемориальных траурных колец, браслетов и иных сувениров подобного рода сохранялась и в дальнейшем в Российской империи.

Похороны лейб-медика Р. К. Арескина