Печальные тропики

Мужской дом служит мастерской, клубом, спальней, домом свиданий и, наконец, еще и храмом. Там готовятся к религиозным танцам, происходят некоторые церемонии, на которые не допускаются женщины, например изготовление и вращение ромбов. Это музыкальные, богато раскрашенные деревянные инструменты, по форме напоминающие сплюснутую рыбу, но различные по размеру — приблизительно от тридцати сантиметров до полутора метров. Вращая их за конец шнура, производят глухой гул, приписываемый навещающим деревню духам, которых женщинам положено бояться. Беда той, которая увидит ромб: ей, вполне вероятно, угрожает смерть. Когда я впервые присутствовал при их изготовлении, меня пытались убедить, что речь идет о приспособлениях для кухни. Моя просьба уступить мне несколько штук вызвала у них крайнее отвращение, что объяснялось не столько необходимостью снова приниматься за работу, сколько опасением, что я выдам секрет. Пришлось среди ночи идти в мужской дом с сундучком. Туда положили завернутые ромбы и заперли сундук на замок, а с меня взяли слово, что я открою его не раньше, чем окажусь в Куябе. Европейскому наблюдателю некоторые занятия в мужском доме представляются едва ли совместимыми, но они там уживаются. Немногие народы столь глубоко религиозны, как бороро, и у немногих имеется такая разработанная метафизическая система. Однако духовные верования тесно переплетаются с повседневными привычками, не создавая впечатления, что индейцы отдают себе отчет в том, что непоследовательно переходят от одной системы к другой.

Дело не в том, что религия пользуется у бороро большим престижем, наоборот, она разумеется сама собой. В мужском доме религиозные отправления совершаются с той же непринужденностью, что и остальные, как если бы речь шла об утилитарных делах, выполняемых ради их результата, без требования того почтительного отношения, которое нисходит даже на неверующих, когда они входят в храм. Сегодня после полудня в мужском доме поют. Это подготовка к вечернему публичному обряду. В углу храпят или болтают подростки, двое-трое мужчин напевают, встряхивая погремушками, но если одному из них захочется закурить сигарету или если пришла его очередь зачерпнуть кукурузной каши, он передает инструмент соседу, который подхватывает мелодию. Если какой-то танцор начинает щеголять своим новым убором, все останавливаются и обсуждают его, как будто забыв свои обязанности, пока в другом углу заклинание не возобновляется в том же самом месте, где было прервано.

И тем не менее значение мужского дома превосходит даже то, что связано с его ролью центра общественной и религиозной жизни, которую я попытался описать. Структура деревни не только позволяет осуществлять четкое функционирование институтов: она резюмирует и регулирует отношения между человеком и вселенной, между обществом и сверхъестественным миром, между живыми и мертвыми.