Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана (СИ)

Разбудили его рано утром вопли нахальных чаек.

Свежий утренний ветер вливался в окно, шелестел пергаментом на столе.

Замок Ружмонт никуда не девался и море голубое все также блестело за окном вдали.

В дверь постучали.

Опять явились служанки с водой и тазиком. После того как туалет был завершен, пришел Лорас, предложил позавтракать на террасе с видом на бухту.

— Может на морском берегу?

— После завтрака я сопровожу вас на берег, мой принц, если вы пожелаете.

Прилетел голубь с письмом. Завтра герцогиня Хайди вернется в замок.

— Какой сегодня день?

— Пятое гейтана.

После завтрака прошедшего в молчании Кристиан, отказавшийся от вина и пребывавший по прежнему в дурном настроении, взялся за Лораса.

— Что вы решили? Опять наплевать на мои видения? Я не настроен умирать еще раз от руки Филиппа!

— Ваши видения…

— Мои смерти! Мои, а не твои! — заорал Кристиан, отшвыривая на пол салфетку и с трудом сдерживаясь, чтобы не сорвать скатерть со стола со всех посудой на пол.

— Успокойтесь, мой принц, прошу вас.

— Я спокоен! Я спокоен как труп! Я и есть труп! Сколько мне еще умирать? Сколько?!

Кристиан выскочил из стола. Добежал до моря и бродил по берегу, щурясь на блескучую рябь, пока глаза не начали болеть. Прошел по правому мысу шагов сто и лег на траву в тени под деревом.

Лениво плескалась волна. Чирикали птички над головой. Умиротворение спустилось на его истерзанную душу.

Заложив руки под голову, Кристиан бездумно смотрел вверх.

«Сегодня приплывет Хайди. Я не должен ее видеть. Не должен. Пусть она живет, как и жила до меня…пусть».

Вернувшись в свои комнаты, Кристиан отказался от обеда, а завернулся в одеяло и уснул.

Проснулся на закате. Умылся над тазиком с водой. Вышел на балкон. Алое солнце уже коснулось краем диска горизонта. В бухте стоял трехмачтовый корабль с убранными парусами. Прибыла «Стремительная дева». Привезла Хайди.

В дверь постучали.

— Кто?

Вошла Гвена. Как всегда в легкое платьице и с распущенными по плечам волосами.

Присела в поклоне. Улыбнулась.

— Мой принц, герцогиня Хайди ожидает вас в малом охотничьем зале.

— Я тебе нравлюсь?

Девушка мило покраснела.

— Мой принц…

— Смелее, милая!

— Очень, мой принц!

— Тогда снимай платье и ложись сюда.

….Прохладный ветерок лизал запотевшую грудь и сердце уже билось тише.

Гвена затихла рядом.

Она не Хайди, но так будет лучше….

Тихий стук в дверь.

— Мой принц….

— Лорас, я болен, так и скажи ей! — крикнул Кристиан.

— Но я могу вас исцелить немедленно. Она не поверит. Вы оскорбите ее, мой принц, если не придете сейчас.

— Проваливай! Скажи, что я болен и уже умер, черти меня забери!

Потрясенная Гвена рядом забыла, наверно, как дышать от таких разговоров.

Пораженный хамством принца Лорас тихо удалился.

«Пропади все пропадом!»

Учителя фехтования звали Маргус. Жилистый, стремительный в движениях и вежливый притом до приторности. Свое дело Маргус знал хорошо.

Кристиан снова потел, набивал синяки тренировочными деревянными клинками и ни о чем не жалел.

Еще ему предоставили послушную лошадку по кличке Лора, на которой принц и осваивал азы верховой езды.

Все как раньше.

Только жил теперь Кристиан в удаленном от Плимутрока укрепленном поместье.

Хозяин поместья — барон Данвиг ходил на цыпочках и пылинки сдувал с важного гостя. Фехтование, прогулки по окрестностям на лошади, библиотека. Никаких женщин, никакого вина. Кристиан освоил и заучил наизусть местные молитвы и вместе с семейством барона усердно молился в семейной часовне у статуи двуединого бога, весьма схожей с той, что стоит в соборе Плимутрока на самом входе. Слияние мужского и женского в одной фигуре уже не казалось ему отвратительным и противоестественным.

Он молился, но местные боги более с ним не говорили.

На десятый день житья в поместье Лорас привел к Кристиану капитана наемников Вилея. Жилистый, смуглый вояка со шрамами на обветренном лице понравился принцу, и контракт был заключен.

Наемничество в Мире процветало, и контракт оформлен по всей форме с подробным изложением всех прав и обязанностей сторон.

Кристиан поневоле восхитился отточенными юридически формулировками. Через пару дней рота Вилея — три сотни опытных головорезов, взяла под охрану поместье барона Данвига. Они же сопровождали Кристиана в Плимутрок на торжественный молебен в честь спасенного наследника короны Семиречья.

На белом коне, в великолепных, но легких доспехах, Кристиан ехал через город во главе пышной процессии. Махал рукой и расточал улыбки, как кинозвезда. Из окон восхищенные горожанки бросали под ноги его коня живые цветы. Люди графа Горна оцепили площадь перед собором, а на паперти принца ждал настоятель Жиллард в золотых одеждах и скромная монахиня в бело–черной рясе.

Кристиан преклонил колени на заготовленную парчовую подушечку, прямо на паперти. Монахиня сделала два шага, протянула дрожащую руку. В тишине над площадью, заполненной народом ее прерывающийся голосок был слышен всем и каждому.

— Мой сын! Мой Кристиан!