Печальный кипарис

— Разумеется, у каждой из них была такая возможность Но сестра Хопкинс была встревожена исчезновением трубочки с морфином и сразу упомянула об этом. Ее никто не заставлял делать это. Свидетельство о смерти было благополучно подписано. Если она виновна, зачем привлекать внимание к пропаже морфина? Кроме того, что могла дать ей смерть миссис Уэлман? Ровно ничего. То же относится к сестре О’Брайен. Она могла отравить больную, могла взять морфин из чемоданчика другой медсестры, но зачем ей это? Есть и еще один вариант: вы сами.

Родди был ошеломлен.

— Я?!

— Конечно. Вы могли взять морфин и дать его миссис Уэлман. Ведь р ту ночь вы были с ней одни в комнате в течение какого-то, пусть короткого, времени. Но опять же, зачем вам это? Если бы она прожила подольше и написала завещание, вы могли бы быть упомянуты в нем. Итак, у вас тоже не было мотива для убийства. Такой мотив был только у двух лиц.

— Двух?

— Да. Во-первых, у Элинор Карлайл.

— А во-вторых?

— Во-вторых, — отчеканивая каждое слово, произнес Пуаро, у автора анонимного письма. Кто-то написал это письмо, кто-то, кто ненавидел или» по меньшей мере недолюбливал Мэри Джеррард. Кто-то, кто не хотел, чтобы она получила выгоду от смерти миссис Уэлман. Есть у вас хоть какое-нибудь предположение насчет того, кто мог быть автором анонимного письма, мистер Уэлман.

Тот покачал головой.

— Абсолютно никакого. Это была безграмотная писанина на дешевой бумаге.

Пуаро махнул рукой.

— Ничего не значит. Такое письмо мог написать образованный человек, желавший скрыть этот факт. Поэтому так жаль, что вы уничтожили письмо. Образованные люди, подделывающиеся под необразованных, обычно чем-нибудь да выдают себя.

Родди сказал с сомнением в голосе:

— Мы с Элинор думали, что, может быть, это кто-то из слуг… Но я, право, ума не приложу, кто именно.

— Как насчет миссис Бишоп, домоправительницы?

Молодой человек был явно шокирован.

— О нет, это такое респектабельное существо. Она пишет письма почерком с завитушками и обожает длинные слова

— Тут, видимо, ему в голову пришла новая мысль.

— Вы не думаете, мосье Пуаро, что моя тетка могла сама принять морфин.

Пуаро вопросительно посмотрел на него

— Она ненавидела свою беспомощность, — пояснил Родди, — и часто говорила, что предпочла бы умереть и покончить со всем этим.

— Да, но для этого ей, парализованной, нужно было встать с постели, спуститься вниз и взять морфин из чемоданчика.

Родди медленно сказал:

— Но кто-нибудь мог бы сделать это для нее.

— Кто именно?

— Ну, скажем, одна из сиделок.

— Абсолютно невозможно. Они слишком хорошо понимают, чем это им грозит.

— Тогда… кто-нибудь еще…

Он замолчал, открыл рот и снова закрыл его. Пуаро спокойно спросил:

— Вы что-то вспомнили, не так ли.

В голосе молодого человека прозвучали сомнение и нерешительность.

— Да… нет… я, честное слово, не знаю… Странная улыбка показалась на губах Пуаро.

— Так когда же мисс Карлайл говорила это?

Родерик глубоко вздохнул и посмотрел на Пуаро с суеверным ужасом.

— Вы прямо ясновидящий, мосье Пуаро. Это было в поезде, когда мы ехали в Хантербери, получив известие, что у тети Лауры второй удар. Элинор говорила, как ей ужасно жаль ее, как тетя ненавидит болезнь и беспомощность. Элинор сказала, что людей надо бы избавлять от напрасных мучений, если они сами того хотят.

— И вы?

— Я согласился с нею.

Пуаро заговорил очень серьезно, почти сурово:

— Только что, мистер Уэлман, вы исключили возможность того, что Элинор Карлайл убила свою тетку ради денежной выгоды. Считаете ли вы столь же невозможным, что она убила миссис Уэлман из чувства сострадания.

Явно борясь с собой, молодой человек ответил:

— Я… нет, я этого не считаю. Эркюль Пуаро наклонил голову.

— Я был уверен, что вы ответите именно так.

Глава седьмая

В юридической конторе «Седдон, Блэзеруик и Седдон» Эркюля Пуаро встретили с крайней настороженностью, чтобы не сказать с подозрением.

— Ваше имя мне, разумеется, известно, мосье Пуаро, — сказал сам мистер Седдон, придирчиво разглядывая неожиданного гостя, но я, право, не понимаю, какое отношение имеете вы к данному делу.

— Я действую, мосье, в интересах вашей клиентки.

— Вот как? И кто же, простите, заручился для этой цели вашими услугами?

— Я здесь по просьбе доктора Лорда, впрочем, у меня есть рекомендательное письмо и от мистера Родерика Уэлмана. Вас же я беспокою только для того, чтобы получить ответы на несколько вопросов.

Мистер Седдон предупредил:

— Без согласия моей клиентки я не могу, конечно, гарантировать, что отвечу на них.

— Естественно. Итак, к делу. Есть ли у Элинор Карлайл враги.

Юрист позволил себе высказать легкое удивление.

— Насколько я знаю, нет.

— Составляла ли когда-либо покойная миссис Уэлман свое завещание?

— Нет. Она всегда откладывала это.

— Составила ли завещание Элинор Карлайл?

— Да.

— Уже после смерти тетки? Кому же она оставила свое имущество?

— На это, мосье Пуаро, я не могу ответить вам без разрешения моей клиентки.

Пуаро сказал:

— Тогда мне придется побеседовать с вашей клиенткой.

Мистер Седдон отпарировал с холодной улыбкой:

— Боюсь, это будет нелегко.