Печальный кипарис

Мне не давал покоя тот отрезок времени, в течение которого сандвичи оставались в буфетной без присмотра, – когда Элинор Карлайл находилась в сторожке. По логике в данном случае жертвой должна была бы стать Элинор, а не Мэри. Имел ли Родерик Уэлман мотив для убийства Элинор Карлайл? Да, имел. И весьма существенный. Она написала завещание, по которому ему доставалось все ее состояние. Путем искусных наводящих вопросов мне удалось выяснить, что Родерик Уэлман вполне мог узнать об этом факте.

– Так почему же вы решили, что он невиновен? – спросил Питер Лорд.

– Потому что мне снова солгали! И тоже очень неумно, по сути выдав себя ерундой! Сестра Хопкинс сказала, что уколола руку о розовый куст и в ранке остался шип. Я, конечно же, осмотрел этот куст – шипов на нем не было и в помине… Стало очевидно, что сестра Хопкинс лжет… и так глупо, так вроде бы бессмысленно… Я, естественно, сразу же взял это обстоятельство на заметку и стал выяснять, что она за личность. До этого момента сестра Хопкинс представлялась мне вполне надежной свидетельницей, с четкой позицией. Она была решительно настроена против обвиняемой, что вполне естественно, учитывая ее привязанность к покойной девушке. Но после этого ни с чем не сообразного заявления я более тщательно проанализировал ее поведение и показания и понял то, что раньше от меня ускользало. А именно: сестра Хопкинс что-то знала о Мэри Джерард и страстно желала, чтобы эти сведения выплыли наружу.

– А разве не наоборот? – удивился Питер Лорд.

– Это была только видимость! Она великолепно сыграла роль человека, который что-то знает и стремится это скрыть! Но, хорошенько пораскинув мозгами, я сообразил, что каждое произнесенное ею слово преследовало диаметрально противоположную цель. Моя беседа с сестрой О'Брайен утвердила меня в моей догадке. Хопкинс весьма ловко использовала ее в своих целях, а та об этом даже не подозревала.

Мне стало ясно, что сестра Хопкинс ведет свою собственную игру. Я сопоставил два этих ложных заявления – ее и Родерика Уэлмана. Возможно, ложь кого-то из них была вызвана, в сущности, чем-то совершенно невинным?

Относительно Родерика… я тут же сказал себе: да, тут ничего серьезного. Родерик Уэлман – натура легко уязвимая. Признаться в том, что у него не хватило воли – ведь он собирался пробыть за границей довольно долго! – в том, что он все-таки не утерпел и вернулся ради этой девушки. И мало того! Эта девушка вновь отвергла его! Нет, это слишком бы ранило его гордость. Поскольку все знали, что его не было в тот роковой день в Англии и, стало быть, он никоим образом не причастен к преступлению, он пошел по линии наименьшего сопротивления – чтобы избавить себя от лишних неприятностей (очень для него характерно!). Он попросту умолчал о своем двухдневном визите в Англию и сказал, что вернулся домой только первого августа – сразу же, как только узнал об убийстве.

Ну а чем была вызвана ложь сестры Хопкинс? И так ли уж она была невинна? Чем больше я размышлял, тем более странным мне казалось ее поведение. Почему сестра Хопкинс сочла необходимым солгать по поводу отметины на запястье? Что она хотела скрыть?

Я стал задавать себе вопросы. Кому принадлежал похищенный морфин? Сестре Хопкинс. Кто мог ввести его старой миссис Уэлман? Сестра Хопкинс. Но зачем тогда было привлекать внимание к его исчезновению? На это мог быть лишь один ответ (разумеется, в случае вины Хопкинс!) – потому что ею уже замышлялось другое убийство, убийство Мэри Джерард. Причем явно была уже подыскана жертва, на которую можно было потом все свалить. И очень важно было показать, что у этой будущей жертвы имелась возможность завладеть морфином.

Эти выводы позволяли объяснить и другие факты. Например, полученное Элинор анонимное письмо. Автор письма явно старался вызвать неприязнь по отношению к Мэри Джерард. Расчет был сделан, несомненно, на то, что Элинор тут же помчится в Хантербери, чтобы противостоять влиянию Мэри Джерард на миссис Уэлман. То, что Родерик Уэлман страстно влюбится в Мэри, конечно, предугадать было невозможно, но сестра Хопкинс тут же сообразила, как этим воспользоваться. Теперь у так называемой «убийцы», то бишь у Элинор, появился очень убедительный мотив для убийства.

С какой целью были совершены эти убийства? Зачем сестре Хопкинс потребовалось избавляться от Мэри Джерард? Передо мной в какой-то момент забрезжил свет – о, пока еще очень слабый, почти неразличимый в тумане. Я знал, что сестра Хопкинс имела довольно большое влияние на Мэри Джерард. В частности, именно она убедила девушку написать завещание. Однако завещание было не в пользу Хопкинс. Оно было написано в пользу Мэри Райли, проживавшей в Новой Зеландии. И тут я вспомнил случайную фразу одного из деревенских жителей – о том, что тетка Мэри работала больничной медсестрой.