Печальный урожай

Анна мыла посуду, а Кэт возилась с десертом. Обе молчали: Кэт, после нескольких неудачных попыток завязать разговор, сдалась и погрузилась в раздумья. Бетси, к счастью, отправилась по магазинам — купить что-нибудь на ужин, а то Кэт боялась, как бы она не пронюхала о разговоре Берди с Алисой. Странно, у неё на сердце было неспокойно, как будто именно она всё это подстроила. Даже сейчас, когда Бетси благополучно отбыла на машине в сопровождении вечно угрюмого Уилфа, Кэт не покидало чувство вины оттого, что она с таким пафосом объявила Бетси хладнокровной преступницей. Когда они втроём сидели у камина, всё казалось так просто и очевидно. А сейчас она корила себя за своё ребячество. Берди права: это не игра. «Убийство под покровом ночи»! В кромешной тьме раздаётся жуткий крик Дамьена Трелора. Бетси выпадает роковая карта: у неё есть мотивы для преступления. Так давайте схватим Бетси. Бетси с её горькими морщинками вокруг глаз. Бетси, замкнувшуюся в своём маленьком мирке.

Кэт вдруг затосковала по Джереми и Зое — по своему мирку. Интересно, на что бы она могла решиться ради них?

В кухню вошла Берди и подмигнула Кэт. Анна повернулась на каблуках и несколько секунд сверлила вошедшую холодными глазами, а потом снова склонилась к раковине с пенящейся водой.

— Берди, повзбивай немного, а я приготовлю яблоки, ладно? — попросила Кэт.

Берди послушно взяла деревянную ложку и стала бессмысленно размазывать по дну кастрюли густеющую жёлтую массу.

— Никогда больше не стану есть яблоки! — не оборачиваясь, проговорила Анна. — Не представляю, как вы можете?

— Зоя очень любит яблочное пюре с кремом, — как будто извиняясь, ответила Кэт.

— Ох, проклятье! Эти тонкие резиновые перчатки никуда не годятся. Зачем мама их покупает? Вот ещё одна порвалась, а это последняя пара. — Анна стянула перчатки и стала внимательно разглядывать свои ногти. — А куда это все они подевались? — капризно спросила она. — Уже темнеет! — Она отшвырнула щётку и вытащила затычку из раковины. — И чего этой соседке неймётся! Она что, шпионит ночью из-за занавесок?

— Она встала кормить ребёнка, — объяснила Берди. — Кэт, может, хватит?

— Ой, Берди, да он же у тебя весь в комках. Господи, ну что ты наделала! Взбивать надо было!.. Ладно, давай сюда. А ты займись яблоками.

— Ты бы мне показала! — спокойно ответила Берди.

— Неужели ты никогда крем не делала?

— Нет. Я такое и не ем. Даже смотреть противно.

— Ну ещё бы, благодаря тебе! Теперь придётся взбивать венчиком.

— А Тереза Салливан уверена, что это была машина Ника? — продолжала Анна, вытирая руки.

— Уверена не уверена, какое это имеет значение, раз Ник сам признался, что ночью подъезжал к дому, — отрезала Кэт и взялась за венчик.

— И она уверена, что видела Дамьена?

— Она видела кого-то возле машины Дамьена, — сказала Берди, взглянув на неё поверх очков. — Но в общем, почти уверена, что это был он.

— Как же она разглядела, в такой темноте? — усомнилась Кэт.

— Она говорит, что человек нагнулся к машине и либо что-то оттуда брал, либо, наоборот, положил туда, и человек этот был в тёмных брюках, бледно-голубой куртке и блестящих сапогах. Ключи от машины утром оказались в зажигании. Полиция тоже полагает, что это был Дамьен.

— А на каком основании, позвольте спросить? Где гарантия, что это не был его убийца?

— Опять ты за своё, Кэт! — сказала Анна. — Перестань, никто его не убивал. Он покончил с собой, ясно?

— Господи, Анна! Ника подозревают в убийстве! Как же я могу перестать?

— Они его скоро отпустят. Прямых улик-то нет.

— За убийство сажают даже на основании косвенных улик.

Анна промолчала. Кэт же, повернувшись к Берди, спросила:

— А Тереза видела его лицо?

— Нет. Оно было скрыто капюшоном.

— Это она так сказала? — Голос у Анны вдруг изменился.

Обе женщины изумлённо уставились на неё.

— Но ведь… — Анна слегка смутилась и покраснела, — он никогда не надевал капюшон, терпеть этого не мог. — Она проглотила комок в горле.

— Ветрено же было, Анна, — мягко проговорила Кэт.

Она уже проклинала себя за то, что ввязалась в этот разговор. Даже не задумываясь о чувствах Анна, она ещё днём распиналась перед Джилл и Берди про то, как реагировала Анна на появление Дамьена. А бедняжка, кажется, действительно любила этого мерзавца, каково ей теперь говорить о нём?

Она очнулась от ровного, холодного голоса Анны:

— Он никогда не надевал капюшон. У него появлялось такое ощущение, как при клаустрофобии. В самый лютый холод он катался на лыжах в синей вязаной шапочке, которую купил в Ирландии.

— Утром, когда его нашли под деревом, капюшон был надет, — тихо проговорила Берди, — а под капюшоном — синяя шапочка.

— Знаю. Но я была в таком состоянии, что как-то не задумалась… А сейчас вспомнила. Очень странно! Я впервые увидела его в капюшоне… Впрочем, какое это имеет значение!

Она вдруг рванулась и выбежала из кухни, хлопнув дверью.

— Бедняжка! — вздохнула Кэт, и глаза её увлажнились.

— Слушай, Кэт, займись сама этими яблоками, — сказала Берди. — У меня дела, к тому же я порезала палец.