Печать Авараны

–Ну, вообще то выходные были, может тебя и удивит, но я гуляла и отдыхала, как все нормальные люди.

–Меня уже ничего не удивит. Когда сможешь приехать?-

Инна выдержала паузу.

–Может завтра, пойдет?

–Давай после обеда я буду на месте, есть пару вопросов, которые нужно обсудить.

Инна приехала в агентство около четырех. Лена была у себя и ждала ее.

–Ты знаешь, Михаилу Семеновичу последняя песня очень понравилась. И хотя ты учудила на юбилее, Гросманн это просто пропустил. Знаешь, даже и не знаю чем ты его там зацепила, но ему очень нравится твоя писанина. Надо же и так бывает. У него в марте день рождения, надо постараться выдать что-нибудь особенное.

– На юбилее была простая оплошность с моей стороны, с кем не бывает. А насчет писанины…Я даже не знаю. Мне очень тяжело дались те стихи. Сутки не спала. После я восстанавливалась дня три. Одно писать, когда ты вдохновлен, писать, что чувствуешь, о чем мечтаешь. Другое дело, на заказ.

Лена, смотря на Инну искоса, теребила карандаш в руках.

–Ну, знаешь милочка, хочешь жить умей вертеться. Мы уже говорили об этом. Возвращаться к этому не стоит. Кто платит, тот и заказывает. Так что, у тебя и выбора нет.

–Выбор всегда есть. Я же могу повернуться и уйти.

Лена усмехнулась

–Да, можешь, но где тебе еще так платить будут. За пару строк получаешь месячную зарплату. У тебя ведь ничего нет. Только мечты и то чужие. Так что, я думаю не в твоих интересах ломаться.

Инна, встряхнув копной своих золотисто-русых волос, снисходительно посмотрела на Лену

–Зачем нам переходить на личности. Никогда не сравнивала себя ни с кем, тем более с тобой. Да у меня нет машин, квартир, модных шмоток. Может потому что мне этого и не надо. Но есть другое более ценное, для меня – свобода. От фальши, лести, лжи, в которой погрязла ты и равные тебе в этом мире денег, элиты, знаменитостей. Чтобы попасть туда вы сметаете все на своем пути, не гнушаетесь ничем. Это цель? Ты вольна делать все с подчиненными, ты высокомерна, самодостаточна с теми, кто зависит от тебя, но когда я смотрю, как ты гнешься перед Гросманном и такими как он, мне тебя честно жаль. Ведь у человека должно быть чувство достоинства, свое слово, свои мысли. Неужели деньги могут это все заменить? Мне легче, потому что не надо прогибаться не перед кем и спина точно целее будет. Я действительно мечтаю, но мечты у нас с тобой разные. Ты никогда не поймешь меня, как я тебя. Мы просто с разных планет.

Через минуту Инна заметила

–А знаешь, не смотря ни на что, мне жаль тебя. И я надеюсь, что ты все же изменишься.

–Тебе жаль меня? Это что-то новенькое- Лена презрительно хихикнула.

–Лена, зря ты так. Сейчас, когда ты так высокомерна и презрительна, мне хочется поведать тебе притчу. Знаю, что в эту минуту она для тебя пустое, но придет время, а оно придет и для тебя тоже и поставит все на свои места. Как-то к Будде пришел человек, и плюнул ему в лицо. Человек был очень зол. Когда один из учеников Будды хотел наказать этого человека, учитель остановил его. Он сказал, что этот бедняга и так много страдал, а его плевок -это просто исход его безумия. И Будда пожалел безумца. Тот был поражен такой любовью и пониманием и попросил прощения. Будда ответил, что не прощает, потому что и не злился и, что он счастлив, что человек пришел в себя и прекратился его ад, который и поражал зло и ненависть. У каждого из нас будет свой исход, от пустого ненужного, от злости и непонимания, от того, что терзает нас, но вот когда, это вопрос, и ответ на него зависит только от самого человека от его возможности, духовной.

Лена молча, продолжала смотреть на карандаш в своей руке, затем посмотрев на Инну, взглядом полным презрения отрезала.

– Ты закончила свою дешёвую философию? Будду приплела. Что за чушь! Что ты ломаешься, ты будешь писать или нет?

–Я позвоню тебе и сообщу о своем решении – твердо сказала Инна, закрывая за собой дверь.

Лена была обескуражена. «Вот шавка! Нет, у нее точно с головой не в порядке. С чего столько гонора, не понятно. Это неспроста. И что этот Гросманн нашел в ее мазне?». Она вскочила с кресла, вся пунцовая от ярости. Все в ней кипело. Она давно бы послала Инну куда подальше, не возилась бы с ней, если бы не Михаил. Ему нравились стихи Инны, и Лена знала, что он не захочет их терять.

От агентства до метро, было, минут двадцать-тридцать. Инна решила пройтись пешком. Крупные снежинки падали ей на лицо и от его тепла мгновенно таяли. Она медленно шла, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух. Улыбка не сходила с ее лица. На душе была необыкновенная легкость. Ни какого осадка, боли, ничего. В этот момент она поняла, что освободилась от Лены навсегда, от чувств терзавших ее по отношению к бывшей однокласснице. Ничего. И надо же сразу такая легкость. Инна словно парила, даже хромота, так мучавшая ее, куда-то исчезла. В этот момент она была сильнее, сильнее духом, мыслями, действиями. Эта сила и предавала ей уверенность. И главное, что эту ее силу почувствовала и Лена.