Печать Бездны. Часть 1

На улицы Трёделя опустилась ночь, и островитянский воин, что передал вызов полукровке днем, начинал терять терпение. Намерзнувшись у ворот усадьбы, ему к тому же приходилось всякий раз отсылать восвояси громадного детину, которого Такетора присылал чуть ли не каждые четверть часа справится скоро ли прибудет его противник. Терпения воину было не занимать, ведь громадный островитянин с такой же невероятных размеров алебардой на плече был, к сожалению, туп до блеска. Как телохранитель он был в самый раз, но подобная стать оказывалась делом чрезвычайно редким среди обитателей острова и, очевидно, природа, успев понять свою оплошность, решила компенсировать это отсутствием у здоровяка порядочного числа извилин.

— Хозяин желает знать, когда прибудет… — снова начал свою речь, будто зазубрив ее, детина, поудобнее перехватывая алебарду.

— В сотый раз повторяю — я не знаю! — терпение у воина лопнуло, но здоровяк будто и не замечал этого, наверняка направляя все свои усилия на то, чтобы не забыть продолжение вопроса, который поручил задать Такетора.

— … поединщик? И… Что мне передать господину?

— Чтоб тебя все демоны и дьяволы! — не выдержал островитянин.

— Зачем ты ругаешься?

Детская наивность, с какой был задан этот вопрос, остудила пыл воина. Сколько времени они знали друг друга и верно служили своему господину, не раз сражаясь бок о бок, но он никак не мог привыкнуть к этому: на вид — неимоверно огромный мужчина с мощным торсом и жилистыми руками, в бою — звероподобное чудовище, раскраивающее напополам любого, кто дерзнет встать на его пути, но едва откроет рот… На такое не было желания даже злиться всерьез.

— Что мне передать господину? — это был скорее не вопрос, а какая-то мольба, словно умственное напряжение было настолько тяжко для гиганта.

— Ладно… скажи господину… О! А вот и тот кого мы ждем! — обрадовался воин, заметив долговязую фигуру, направлявшуюся по улице в их сторону, — Иди скорее, сообщи, что тот, кого мы ждем, прибыл!

Глаза здоровяка засветились радостью, и он поспешил доложить в усадьбу.

Воин, тем временем, отвесил ночному гостю полупоклон и жестом предложил войти. Красноволосый уверенно шагнул внутрь двора. Отсровитянин повел его через сад.

На старое вишневое дерево, попавшееся на глаза, Карнаж взглянул как на доброго приятеля, которого не видел почти десять лет. В сущности, так оно и было. В его прохладной тени полукровка всегда находил прохладу и отдых, пока украдкой наблюдал за тренировкой отца с сыном. Теперь «ловец удачи» согрелся этим воспоминанием от ледяных взглядов островитянской прислуги, что опасливо сторонилась его, пока он шел по тропинке к дому. Всё-таки помнят… Они помнят то, что произошло здесь десять лет назад, и чьими руками было свершено злодейство!

Феникс усмехнулся сам себе: чертовски пафосное изречение, прямо ощущаешь себя злодеем, которого ведут к неминуемой расплате. И думают, наверняка, как же гнетет его эта последняя дорога к безжалостному суду справедливости!

Воин, сопровождавший полукровку, опешил от едкого и зловещего смешка, который ни с того ни с сего издал спутник. Неужели он не понимает, что в скорости должно произойти? Неуместное дело насмехаться над дланью судьбы, которая за шкирку кидает в объятия возмездия!

Огромные черные глаза блеснули в ночи через плечо на полуобороте.

— «О, да! Я не ошибся!» — подумал Карнаж, когда увидел это растерянно-озадаченное выражение на лице провожатого, — «Что ж, подавитесь этим, господа островитяне!»

И вот оно. Те самые двери открываются. Сторожа положили свои руки на пояс у ножен с мечами и почтительно повернулись на встречу друг другу. Пришлось пригнуться, чтобы не встретить лбом притолоку. Всю торжественность помпезного ведения на заклание нарушил только какой-то здоровенный детина, чуть не сбивший с ног Феникса. Очевидно, он спешил занять свой место во всей этой постановке, но все-таки не успел, отчего неуклюже вытянулся в коридоре по стеночке, пропуская одного из главных персонажей, словно новичок, что за кулисами с изумлением встретился нос к носу с примой.

Карнаж смутился, когда расслышал, как гигант прошептал себе под нос восхищение по поводу его «дивных» багряных волос. «Ловец удачи» даже остановился, с изумлением подняв одну бровь вверх — уж не ослышался ли он? Вот это чудище, согнувшееся в три погибели, чтобы уместиться в коридоре, только что выдало фразу, которую полукровке приходилось слышать в свой адрес от детей в Феларе и Сильвании…

— Такетора ожидает вас. Не стоит более заставлять его ждать, — отчеканил за спиной воин.

— Разумеется, — бросил через плечо Феникс.

Просторный зал для занятий тем, что на Пальце Демона называли «путем меча», встретил «ловца удачи» легким и приятным ароматом палочек в курильницах и одинокой фигурой, восседающей посередине на циновке, спиной к коридору.

Снова два воина, и здесь занимавшие посты у входа, повернулись навстречу друг другу, когда полукровка прошел между ними в зал.

На несколько мгновений воцарилась глубокая тишина.

— Вот и ты, — выдохнул сидящий спиной, — Знаешь ли ты, зачем тебя привели сюда?