Печать Бездны. Часть 2

   Однако Великая Тень никогда не даст свести свое существование к жалкому званию архивариуса истории живых существ, чей удел скапливать, сортируя, свойства натуры по циклам согласно нравам проходящих веков. Она гораздо сильнее, чем мы все думаем. И незачем удивляться тому, что рано или поздно по миру начинают бродить ее Дети. Ведь скрытые в ней желания, неважно какие, по сути, способны материализоваться. Так же, как вырываются, казалось бы, надежно запрятанные в нее пороки какой-нибудь эпохи, поражая рассудок зовом совести или скверной предательства. И мы сами, не осознавая этого, способствуем созданию этих Детей. Примеров тому множество. Взять хотя бы халфлингов Истании. Они делили с людьми одну религию, с расхождениями конечно, но догматы, запреты, обозначавшие границы для Великой Тени, были одни и те же. И что же? В одном из трудов истанийского учителя, главы конгрегации, мы встречаем голема. Материализация не заставила себя долго ждать. И вот оно, первое Дитя Великой Тени, созданное в стремлении к защите и правосудию, идущему вразрез с заветами сына Создателя...

   Дальше - больше, как говорится. В каждом цикле Великой Тени живые существа старались материализовать нечто из того материала, что находился во тьме. Так и появились различные гомункулусы. Одни создавались из жажды уничтожения, другие для созидания, иные представляли собой квинтэссенцию поиска безмерной истины, прочие - олицетворение простоты и ясности.

   Действительно стоящим порождением оказались Xenos. "Стоящими" скорее из-за своей действенности, нежели из-за приписываемого им, якобы, сочетания всего вышеперечисленного, что, конечно же, не так. Но, эти пришельцы из ниоткуда, разве только не посланники самой Бездны, выполнили то, что скрывала в себе много веков наша тьма. Они выплеснули гнев живого существа на всемогущество магии, явив Материку подлинные силу Детей Великой Тени, что есть суть силы нас с вами.

   Окулюс Берс, предисловие к книге "Дети Великой Тени"*

   (6-й год от эпохи Сокрушения Идолов)

  

   В окрестностях Вигпата разразилась пурга. Сильный ветер направлял хлещущие потоки снежинок на одинокую фигурку женщины, бредущую по пустынной сельской тропе к старой мельнице. Стихия бушевала, словно обращая гнев на обессиленную голодом и горем мать. Ветер устремлялся ей навстречу, бросался в лицо, будто пытаясь остановить, удержать от ужасного поступка. Отчаянного, но страшного... Страшного толи отчаянием, что породило его, толи самим решением.

   Добравшись до строения, женщина тихо постучала, одной рукой крепче прижимая к груди кулек. Дверь отворила горбатая старуха в лохмотьях. Крючковатые сухие пальцы в нетерпении сжимали клюку, из-под капюшона выглядывал длинный нос с огромной бородавкой, что беспокойно принюхался к кульку.

   Настоящая ведьма, как и говорили бедной матери в деревне.