Печать безмолвия

Но я промолчал. Скандал вряд ли мог изменить положение вещей. Я не считал слабостью свою склонность огибать острые углы, напротив, этот навык был одним из моих немногочисленных достоинств. Если была возможность договориться мирным путем, я пользовался ею. Идти к людям с бейсбольной битой, крушить устои, добиваясь справедливости любым способом, я считал неправильным.

Впрочем, медсестра не отказала мне в просьбе: сообщить о дне выписки миссис Брейкер. И спустя месяц я встретил старую подругу на пороге больницы с ее любимым макиато и эклерами из Ecler&Music.

Она расплакалась, едва услышав «My way», доносящийся из блютуз колонки, которую я повесил за шнурок себе на шею.

– Я не ожидала вас здесь увидеть. Мой путь… – утирая испещренные морщинистыми дорожками щеки, прохрипела миссис Брейкер.

Ее голос точно слился со звучанием потертой пластинки, записанной мной полчаса назад в ее кондитерской. В этой мелодии была сама жизнь со звоном блюдец, шумным дыханием кофемашины и гомоном посетителей на фоне.

Заказ для миссис Брейкер готов! – изящное колоратурное сопрано девушки-баристы перекрыло баритон мэтра в динамике.

Моя подруга сияла все ярче, будто родные звуки раздували искру ее существа. Она поблагодарила медсестру, отказавшись от помощи, и сама поднялась мне на встречу с кресла на колесиках, на которых обычно провожали тяжелых и пожилых пациентов на выписку.

Я взял леди под руку, передав ей теплый стаканчик, и мы не спеша зашагали навстречу весеннему дню.

– Как вы, мой мальчик? Что нового?

Я замялся с ответом. Похвастаться мне было особо нечем. Хотя я, наконец, закрыл долг и мог сконцентрироваться на главном. Но я не посвящал миссис Брейкер в свои финансовые неурядицы… А больше в голову ничего не шло. Казалось, я провел еще один месяц жизни бесцельно и бессодержательно. Писательница в бар не приходила. Хотя в тот счастливый вечер ее появление стало для меня знаковым. Искренний отклик от случайного человека убедил меня, что я на правильном пути. И теперь мне хотелось получить новую дозу веры, угасающей от бездействия.

Я сделал глубокий вдох, вобрав в легкие шумный город с желторотыми такси, цветущей сакурой и тихонько идущей рядом приятельницей.

И в этот момент понял, что бездействию отведена важная роль. Выдох без вдоха не существует. Чтобы создать нечто ценное, нужно наполниться, пропустить через себя саму жизнь. И тогда, преодолев призму восприятия моего существа, она вырвется наружу новым музыкальным творением.

Мы шли молча, понимая друг друга без слов. Мне было хорошо рядом с миссис Брейкер. Чувствуя, как невесомая морщинистая ладошка покоится на моем предплечье, я больше не был одинокой песчинкой мегаполиса. Друг нужен каждому. Пусть даже, чтобы разделить безмолвие… Я чувствовал, что пришло время сорвать злополучную печать с безмолвия.

– Пойдемте, посидим немного в Центральном парке. Устала я от стен. Лучше сейчас подышать, наполниться, – предложила спутница, будто услышав ход моих рассуждений до последнего слова.

Мы расположились напротив пруда на скамейке, усыпанной розовыми лепестками. Я собрал невесомую горстку крыльев маленьких фей, вдохнул нежный аромат и тут же зазвучал тонкой пронзительной мелодией, не веря такой удаче.

– Миссис Брейкер, простите, я оставлю вас здесь не дольше, чем на полчаса. Кажется, меня посетило вдохновение.

Старушка улыбнулась, одобрительно кивнув.

К счастью, ключи от магазина были при мне и в выходной день – на случай, если сработает сигнализация. Я буквально бежал, увиливая от встречных прохожих.

Только не упустить момент! – пульсировало у меня в висках.

Элегантный приятель в белоснежном фраке ждал моего прихода. Я без прелюдий шумно распахнул клап3, прошелся пальцами по всем октавам и замер.

Неужели, я опоздал? Я смотрел на черно-белых солдат, готовых ринутся в атаку, на свои пальцы, зависшие в воздухе, и не мог пошевелиться. Будто кто-то поставил кинопленку на паузу.

Я закрыл глаза и постарался вернуться на скамейку к миссис Брейкер. И у меня получилось. Я отчетливо услышал сладковатый аромат цвета японской вишни. Пальцы отозвались на команду и ринулись в бой. Пространство зазвучало. Мир снова стал живым. Я сделал тот самый наполняющий вдох. Я играл самозабвенно, не телом – душа танцевала по клавишам. И это было отнюдь не сражение с инструментом, скорее акт безусловной любви.

Не прошло и получаса, как я приземлился рядом с приятельницей, которая, казалось, не заметила моего возвращения. Опустив веки, она дожевывала эклер. У ее ног толпилась стая сизых голубей в попытках поделить брошенный им последний кусочек заварного теста.

Не открывая глаз, она спросила:

– У вас все получилось по-своему?

– Что простите? – Я был уверен, что не прервал ее трапезу своим появлением. Но теперь с шумом выдохнул, больше не опасаясь потревожить.

– Вижу-вижу, выдохнули. Значит, все удалось.

– Миссис Брейкер, вы будто читаете мои мысли…