Печать богини Нюйвы

– Ха! Ага, сейчас! С чего это вдруг? Не для того я тебя скручивала, чтобы сразу отпускать!

– Ну я же раненый, – резонно возразил Пэй-гун, изо всех сил сдерживая нетерпение. – Разве у меня хватит сил, чтобы причинить тебе вред?

– Раненый-то раненый. – Лисица зевнула и неторопливо достала немаленький такой кинжал в богато инкрустированных ножнах. – А руки распускал, как здоровый!

– Я? Когда это? – Лю Дзы отчетливо помнил практически все, что случилось между ними на берегу, в особенности некоторые моменты, но невинность изобразил очень искренне: – Уверяю тебя, прекрасная госпожа лисица, если я ненароком тебя и обидел, то исключительно… э-э… неосознанно. В бреду был, да.

И улыбнулся как можно умильней. На земных дев отлично действовали такие вот взгляды и хлопанье ресницами, сестренка Тьян Ню тоже, помнится, сразу оттаяла, а что насчет хулидзын?

Небесная лиса скептически сморщила тонкий прямой нос и улыбнулась:

– Да ладно? Ну хорошо. Назови хоть одну причину, почему я должна тебя развязать?

Причин у командира Лю имелось множество, но выбрал он самую животрепещущую и уважительную.

– Нужду бы мне справить, госпожа хулидзын. А даже такой неотесанный парень, как я, при этом предпочитает уединяться.

Любая девушка от такой откровенности смутилась бы, но хулидзын и тут превзошла всех. Смерив его недоверчивым взглядом, дева потерла подбородок и буркнула:

– А ведь действительно… Ладно, допустим, даже не врешь. Если ноги развяжу и помогу встать, дальше сам справишься? Или пособить?

И столько неземного спокойствия было в этом вопросе, что Лю почувствовал, как краснеет сам. Как представил себе такую помощь, так сразу в жар бросило.

– Прекрасная госпожа, – уже не скрывая нетерпения, предложил он: – А давай так? Я поклянусь тебе… чем хочешь, поклянусь, хочешь, даже душой или предками, что, как только закончу свое дело, вернусь и позволю опять себя связать. А? У тебя же мой конь. Возьми Верного в заложники, если не веришь клятве мужчины.

– Коняшку-то за что? – возмутилась она и безбоязненно подошла к лежанке. Посмотрела сверху вниз и усмехнулась. – Хорошо! Я тебя отпущу, а ты взамен честно и без утайки расскажешь, откуда у тебя медальон моей сестры!

Лю поспешно кивнул. Лисица снова смешно сморщила нос, но тянуть дальше не стала, быстро распутала узлы и даже подставила ему плечо, чтобы раненый смог подняться.

Мятежник умудрился сдержать стон, хотя каждое движение давалось ему очень непросто, и довольно шустро заковылял к ближайшим зарослям. А когда вернулся, покачиваясь и пытаясь ощупать рану сквозь повязку, дева ждала его у костра и многозначительно так крутила в тонких пальцах недоуздок Верного. Взгляд у нее блестел насмешкой: дескать, ну что, герой, как насчет обещания?

Лю совсем уж близко подходить не стал, остановился шагах в трех, поклонился и вытянул вперед руки.

– Я помню, что обещал. Вот, свяжи меня снова, если я все еще внушаю тебе опасения, прекраснейшая хулидзын.

– А смысл? – проворчала девушка и села поближе к огню. – Расскажи о моей сестре. Ты встречал ее, не отпирайся, иначе откуда у тебя ее вещь?

– Ты права. – Он осторожно опустился на землю. Рана в плече стрельнула болью, а желудок напомнил, что в последний раз мятежник Лю ел довольно давно. Потому и слаб, потому и покладист. – Я встречал госпожу Тьян Ню и от нее получил этот амулет. Она же поведала мне о тебе, уважаемая дева-лисица, назвала твое имя и просила найти тебя.

– А вышло так, что это я тебя нашла! – усмехнулась она. – Что, может, теперь сам представишься, а?

Люси

Ну надо же такому случиться! Этот потрепанный полуголый «утопленник», которого Люся сперва выловила, а затем перевязала и высушила, оказался тем самым командиром Лю, о котором «небесной лисе» местные жители все уши прожужжали. И благороден-то наш Пэй-гун, и милосерден, и счастливчик, и красавчик – какая-то ходячая песня, а не человек! Людмила и не предполагала, что сумеет найти мятежника Лю так скоро. Чудеса, да и только!

Но вот самого счастливчика-красавчика такой поворот ничуть не удивил и даже не озадачил.

– Знать, так о том в книге Девяти Небес записано, – пригревшийся у костра мужчина повел обнаженными плечами и невольно поморщился.

Видать, болело под повязкой-то, хотя Люся старалась бинтовать не слишком туго. Но тут ее навыки Таниным изрядно уступали. Не довелось кухаркиной дочке деликатно ухаживать за ранеными офицериками и ходить на сестринские курсы до революции, а после не до того стало. Зато забить, разделать и приготовить самую разную скотину Люся умела виртуозно. Если припрет – и двуногую тоже, кстати.

– Я – Лю Дзы, ты – Лю Си, – подмигнул Пэй-гун. Глаза у него блестели нагло и весело. – Интересно получается! Вроде бы у нас в семье прабабушек-хулидзын не случалось… пока что…

Это уточнение Люсе почему-то сразу не понравилось. Сам едва до кустов сползать сумел, а уже туда же, намеки делает!

– Ухмыляться продолжишь так бесстыдно – и не случится, – одернула она шутника. – Ни бабушек, ни внучек.

– Это предсказание, прекрасная госпожа хулидзын? – Угрозы наглеца не смутили ничуть.