Печать демона (Путешествие Чиптомаки)

- Потом спроси, где тебе устроиться на ночлег, ну а потом поброди по Шерешену. Тебе нужен Викшу, его там все знают, но не вздумай выспрашивать: это подозрительно. Да, опасайся людей в зеленой одежде! Это Хранители Порядка.

- Ты так говоришь, будто я какой-то вор! - оскорбился лэпхо. - Я честный певец, мне бояться нечего. Но как же я найду Викшу, если не буду спрашивать о нем?

- Его дом стоит в третьем ряду от воды, четвертый от площади, если идти к северу. Ты должен прокрасться к нему как-нибудь незаметно, слышишь? Или вот что: прогуливайся рядом, а когда улучишь момент, скажи в дверь: новости от Лариммы. Кто-нибудь выглянет, а ты подмигни, мол, поговорим потом. Понял? - женщина смотрела на старика с нескрываемым подозрением. - Ничего не перепутаешь? До сих пор ты мне не казался умным человеком, да выбирать не из кого: Салакуни и вовсе дурак. Запоминай все хорошенько сейчас, потому что ночью у меня не будет времени, а утром ты отправишься в путь.

- А что ты скажешь Салакуни?

- Оставь это мне, - Ларимма с мечтательной улыбкой посмотрела в сторону берега. - Ох, да он, кажется, убил одного!

Действительно, рискуя быть задавленным арчаками, охотник ворвался в самую середину стада и сумел-таки забить одного из молоденьких самцов. Сородичи тут же окружили человека, но тот, отмахиваясь копьем, исхитрился взвалить огромную тушу на плечи и пробивался теперь назад, к спутникам. Те с волнением наблюдали за этой опасной игрой: наглость Салакуни доходила до того, что порой он пробегал прямо по телам неповоротливых арчаков.

- Он великий герой! - Ларимма вскочила на ноги. - О, Салакуни!

- Он великий дурак, - хмуро пробормотал лэпхо. - Но дурак, действительно, очень здоровый.

И Салакуни, как всегда, победил. Обливаясь потом, он притащил тушу к скале и свалил ее с плеч.

- Подожди пока, - отстранил он бросившуюся было обнимать его Ларимму, - ты вся в грязи. Дай нож, Лэпхо, у озерных животных очень толстая шкура. Потом разведи костер, а ты, женщина, скорее вымойся, будешь готовить мясо, которое я нарежу. Великий герой Салакуни сейчас будет очень много есть.

- Я готова выполнить любое твое желание, любовь моя! - взвилась Ларимма и побежала к впадающему в озеро ручью. Ил, видимо, и вправду оказался целебным.

- Я вижу, что твой гуоль почти готов? - Салакуни рассмотрел работу старика и остался доволен. - Красиво.

- Он будет по-настоящему красив, когда начнет петь, и-эмма! - важно сообщил Чиптомака, отправляясь за топливом для костра. - И случится это уже к вечеру. Только одно условие...

- Какое еще?

- Не забирайся на Ларимму, пока я не закончу песню, - строго ответил старик. - Гуоль совсем молодой, видишь ли, и ему это будет не полезно. Зато если потерпишь, то услышишь песню о себе. Первую песню о Салакуни-с-демонским-ножом, великом герое! Ну, и его товарище.

- Салакуни-с-демонским-ножом... - пошевелил губами воин. - Эй, старик! Мне не нравится это имя, оно длинное, его никто не запомнит!

- Придумаю другое! - издалека отозвался лэпхо, уже ломавший кусты на топливо для костра. - Еще не слышал песни, а уже капризничает, и-эмма... - пробурчал он себе под нос. - Вместо сердца у него еще один желудок, а вместо мозга - еще один келум! И-эмма!..

Мясо арчака действительно оказалось выше всяких похвал. Удивительно жирное, такое жирное, что все трое заблестели с ног до головы, а что еще требовать от мяса? Разве что бутылочка киншасы не помешала бы. Впрочем, думал о киншасе только старик, а Салакуни все поглядывал на Ларимму, и та улыбалась ему как могла загадочнее, то есть выглядела, по мнению лэпхо, полной дурой.

- Теперь можно и попробовать спеть, - скромно сказал Чиптомака, похлопав себя по животу. Пока хватит, а потом надо попробовать еще съесть. - И-эмма, молод мой гуоль... Если вам покажется, что он не очень хорошо поет, скажите прямо.

- Может быть, ты пока за скалой попробуешь поиграть? - надула толстые губы Ларимма, которой совершенно не хотелось сейчас музыки. - А уже потом, когда все отладишь, мы послушаем.

- Нет! - строго сказал Салакуни, одернув встопорщившуюся набедренную повязку. - Слушай, женщина, песню о великом герое Салакуни. Ты помнишь, что я тебе говорил про слишком длинные имена, старик?

- Помню, помню! - огрызнулся лэпхо. - Не совсем я еще из ума выжил! Готовы? Я начинаю, и-эмма.

Для пробы взяв несколько аккордов, Чиптомака прокашлялся и запел. Когда-то очень давно древний, совершенно седой лэпхо проходил через их селение и встретил бездомного мальчишку. Такие всегда есть на берегах Квилу, в каждой деревне. Старик прекрасно играл, но вот петь почти не мог, да и зрение ослабло. Юный Чиптомака понял это, когда увидел лэпхо поющим перед пустой улицей - все слушатели потихоньку разошлись, не сумев разобрать ни слова. Чтобы лучше слышать о подвигах Н'гборо-копьеносца, он подошел поближе, а певец, подозревая, что у него воруют подаяние, схватил мальчика за руку. После оплеух и взаимной ругани они исхитрились подружиться. На следующий день деревню покинули уже два лэпхо: один играл на гуоле, другой пел.