Печать демона (СИ)

- Демоны и архангелы убивают ежедневно, не выделяя разницы между взрослыми и детьми.

- Будто я не знаю! – В чувствах топнула ногой. Как бы я не пыталась выглядеть спокойной, но столкнуться с деятельностью демонов в реальной жизни оказалось тяжелым испытанием.

- Я говорю здравые мысли. Ты не должна была вступать в бой. Ты должна была занимать нейтральную позицию.

- И что? Ненавижу этот гребаный нейтралитет. Ненавижу демонов, ненавижу стражей. Почему я не могу просто уйти от всего этого!? – Мой голос прозвучал жалко.

- Потому что ты уже не человек.

- Ненавижу! – Я ударила его ладошкой по груди. – Ненавижу, когда ты прав! – По щекам неслись слезы. Дальше я просто тараторила. – Я растерялась. Я должна была направить клинок в центрального демона, сбить демона, который удерживал мужчину, а пистолетом отвести меч демона от младенца. Тогда бы я смогла…

- Прекрати. Какая разница? – Крис перехватил меня за запястья. – Пойманный демон предоставил разведке много информации. Вот, что произошло ночью. Остальное не столь важно. Это война, Натали. Каждая из сторон несет потери. Женщина была дорога ее семье. Возможно, кто-то сейчас плачет по демонам, которых ты убила. – Я отшатнулась, будто от удара. Об этой стороне я даже не задумывалась. Крис крепко удерживал меня за запястья. – Знаешь, какое самое важное событие произошло вчера?! – Крис буквально рычал на меня. – Асмодей лишил тебя нейтралитета. Теперь ты приравниваешься к стражам.

- Нарвалась, – испуганно прошептала Лилит. Сердце в этот момент пропустило удар. Я ошарашенно смотрела в глаза Криса. Он был взбешен моим поступком. – Тебя попытаются убить. – Я опустила голову. Из груди вырвался судорожный вздох. Наконец Крис отпустил меня. Я прижалась к его груди и громко разрыдалась. Крис после недолгих колебаний обнял меня, закопался лицом в волосы, глубоко вдыхая их аромат. Странно, но, даже не смотря на последние события и их последствия, в его объятиях я почувствовала себя в безопасности. В дверь постучались. Крис отпустил меня и отступил. Без его поддержки стало холодно и страшно. Я отвернулась. Справиться с рвущимися рыданиями оказалось не так легко.

- Натали, это я. – В палату вошел отец. Он оценивающе оглядел представшую картину. – Что случилось? – спросил он требовательно, взглянув на Криса. В голосе появился металл.

- Я рассказала о патрулировании. Не думала, что еще кто-то войдет. – Отец чуть расслабился. Что он там уже себе надумал?

- Я тоже хотел об этом поговорить, Натали. Тяжело сталкиваться со смертью невинных людей. Мне будет спокойнее, если ты проконсультируешься с психологом штаб-квартиры.

- Я уже выговорилась. Мне легче. – Я перевела взгляд к Крису. – Спасибо.

- Обращайся. – Крис улыбнулся мне грустной улыбкой. – Я, тогда, пойду. – Он взглянул на отца, в поисках разрешения.

- Конечно. – Отец посторонился, чтобы дать дорогу Крису.

- У тебя много друзей, брат. Ты могла обратиться к кому угодно.

- Крис, в отличие от друзей меня не жалеет.

- И что он сказал?

- На войне нет места чувствам. – Отец молчал. По выражению его лица невозможно было понять, одобряет он эту точку зрения или наоборот.

- Все равно, психолог не довел бы тебя до слез.

- Крис мягкостью не отличается. – Я пожала плечами. - Ты пришел меня проведать?

- Да. Утром не было возможности поговорить. Как ты себя чувствуешь? – Он подошел ближе, осмотрел внимательным взглядом. Его участие радовало.

- Нормально. Похоже истощение. Но меня уже выписывают. – Отец нахмурился. Беспокойство из его взгляда не уходило. Видимо, выглядела я ужасно. - Как допрос? – спросила, чтобы сменить тему.

- Удачно. – Отец провел пятерней по волосам. Под глазами пролегали темные круги. Кажется, он спал и ел еще меньше меня. Он извлек из кармана конверт и протянул мне. – Пригласительный на завтрашний вечер. Если не хочешь проводить остаток вечера с мамой и Тейлором, можешь присоединиться ко мне. Брайан будет рад.

- Хорошо. Спасибо. – Я приняла конверт.

- Только мы будем отмечать не в штаб-квартире. Будет прием. Приготовь сразу вещи для ночевки.

- Ладно. – Возможно, я бы съязвила по поводу моего ареста, но благоразумие взяло верх. Отец предлагал мне покинуть академию, развеяться, зачем язвить?