Печать дьявола (СИ)

Прошли первые недели учёбы. Встречаясь на лекциях и в библиотеке, приезжие стали постепенно запоминать имена и лица друг друга, некоторые делали первые попытки лучше узнать своих сокурсников. Бог весть почему, но особенно настойчивым это желание было у Эрны Патолс, темноволосой англичанки с горделивыми чертами египетской царицы. Вскоре по приезде она зашла к рыжей Лили фон Нирах и, подпирая спиной косяк двери, мерцающими глазами озирая свою сокурсницу, принялась расспрашивать немку о их сокурсниках. Вращавшаяся среди отпрысков самых аристократических семей Европы, Лили была для Эрны, приехавшей из Лондона и не знавшей никого из студентов, неиссякаемым кладезем информации. Лили же о каждом знала хоть что-то -- слушок ли, сплетню, разговорчик, а о некоторых располагала и вполне достоверными сведениями. Эрне не очень-то нравилась эта изломанная кривляка, считавшая, что ей равны разве что Гогенцоллерны, но выбирать не приходилось.

-- Мормо? Август? -- Лили вдела в ухо серёжку, -- он родом из Австрии. Его прапрадед сколотил недурное состояние, кое-кто даже считал, что он нашёл философский камень, так вдруг обогатился. Во всяком случае, Августу принадлежат сейчас замок Мормон в Цислейтании, не помню, в Далмации или Галиции, и дом Чемош в Транслейтании, в Венгрии. Или это Хорватия? - она чуть наморщила нос, вспоминая границы. -- Впрочем, что за разница? Он считается завидным женихом, хотя...

-- Хотя?

-- Да кто его знает... -- Лили внимательно оглядывала себя в зеркале, пудря нос, -- сплетни ходят разные. Представь, в его огромном замке всего трое слуг, и никто с окрестностей туда -- ни ногой. А, впрочем, мало ли вздора люди несут...

-- А этот, что с ним постоянно... Фенриц Нергал, кажется.

-- Фенриц? О, он тоже далеко не нищий. Я слышала о нём. Весёлый малый, гурман и жуир. Кутежи, карты да бордели. В последнее время, говорят, увлёкся наукой. -- Лили, припудрив лицо, застегнула на шее замочек бриллиантового колье.

-- А кто тот... высокий, чернявый, с носом, как у ворона. Кто он, кстати? Француз?

-- Сиррах Риммон? Он, вроде бы, из Швейцарии. Но они пришлые. Там в роду, как я слышала, непонятная история. Вся родня вымерла в одночасье, дом Риммона как скосило. Сиррах -- младший, по праву рождения ему светил бы разве что полковничий чин в армии, а теперь в его распоряжении солидный семейный капитал. Он единственный, кто остался в живых. Погибли его отец, брат и несколько слуг. История там тёмная, очень тёмная. Но сам он очень недурён... В нём что-то есть. -- Лили плотоядно причмокнула губами и прикрыла веки.

Эрне на мгновение стало как-то не по себе, точно приближалось лёгкое недомогание, и она с досадой подумала, не простудилась ли на коридорном сквозняке? Однако с равнодушным видом продолжала осторожные расспросы, и, казалось, предмет беседы занимает её весьма мало. Лили же болтовня доставляла видимое удовольствие.

-- Морис де Невер? Юный Казанова. Очень любит женщин. Когда проездом из Ньевра был в Париже, из борделей, по слухам, не вылезал. Хи! Говорят, его совратила лет в тринадцать камеристка его сестры, а может, наоборот, шельмец сам соблазнил её, кто знает? Во всяком случае, красавчик -- тот ещё ловелас. Говорят, что однажды он поспорил в Ньевре с приятелем на бутылку перье, что за один вечер обольстит жену местного судьи, славящуюся добродетелью. И, представь, выиграл, Вальмон чёртов. А его слава дуэлянта? Замечено, кстати, что сам он не слишком-то вспыльчив, никого никогда не вызывал, но на него самого вызовы так и сыплются. Он убил уже дюжину возбуждённых болванов, чьи подружки, сестры и жёны были в восторге от красавца. На нём же самом -- ни царапины, а ведь стрелялись с ним и де Перлон, и Валери -- прекрасные стрелки. Забавно, да? В последнее время Селадона просто сторониться стали -- кому охота на пулю-то нарываться?

-- И, конечно, долги? Небось, прокутил уже всё, что было в семье?

-- Нет. Его отец почему-то имел право пользоваться только процентами с семейного капитала, а завещано всё было Морису. Кроме того, мать Мориса -- она из Шатобрианов -- оставила ему немалую сумму. К игре он равнодушен, а бабы ему сами на шею вешаются. Правда, он транжирит деньги на наряды, но при его-то состоянии... Красавчик очень, очень мил. -- Лили кокетливо провела щёточкой по бровям, и снова причмокнула алыми губами.

Эрна почему-то опять вздрогнула, ощутив волну непонятой, нервной дрожи, прошедшей от пяток и до макушки. Даже пальцы у неё заледенели. С чего бы? Но всё снова быстро прошло, и она продолжила непринуждённые расспросы:

-- А кто этот... как его? На испанца похож или на итальяшку...

-- Ригель? -- Лили задумалась, потом презрительно сморщила нос. -- Декан сказал, что он испанец. Ничего о нём не знаю. И ведёт себя странно. Хотя, кто знает, он так красив, -- Лили склонила голову и снова задумалась. В её зелёных глазах что-то блеснуло, и она едва заметно улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы, мелькнувшие среди алых губ.