Печать Древних (СИ)

Туннель медленно расширялся: примерно от двух аршин он рос и достиг не меньше пятидесяти. Камень на стене и потолке приобретал некий узор и к концу складывался в картинку, правда, разобрать изображение было уже невозможно — долгие столетия не прошли бесследно. Коридор вдруг осветился, Ардира застыл на месте, как и весь отряд, кроме Ринельгера — чародей вышел вперёд и громко выдохнул.

Никакого тайника Каменщика в пещерах на Пустынном берегу не существовало, ибо перед отрядом предстали высокие каменные ворота, исписанные светящимися рунами. Тусклый синеватый свет слабо освещал покрытый плиткой коридор, поддерживаемый колоннами, настолько древними, что они казались скорее огромными сталактитами.

— Лерон и Залас, — прошептал Зерион, нарушив молчание.

— Ты тоже чувствуешь это? — Ринельгер вышел вперёд.

Энергия от этих ворот до сих пор хранила отпечатки древних чародеев, написавших защитные руны. Без сомнения, они были сработаны в эпоху, когда только возникла Ригальтерийская империя, а, значит, чары держались более тысячи лет.

— Что это такое? — впервые Ринельгер услышал, как поломался всегда уверенный и грубоватый голос Ардиры. — Древняя магия?

— Похоже на рунарийские Врата Мощи, — протянул Ринельгер.

— Такие строили в Тайный Век, — подхватил Зерион. — Сенетра, ощущаешь голос предков?

— Что-то есть, — неуверенно сказала Сенетра, выйдя из-за спины Фирдос-Сара, тащившего на себе Ирму. — Но… слабо… я не знаю.

Сенетра потеряла свою Мощь ещё в первые дни Тёмного Века. Она рассказывала, как задыхалась, как её терзал страшный голод и, казалось, что вот-вот жизнь оставит её. Применение заклинания ударило по ней же самой настолько, что Ринельгер, нашедший её в грязи, покинутой и полумёртвой, применил все лечебные чары, которые знал, чтобы поднять Сенетру на ноги. Теперь вся Мощь, что оставалась в жилах рунарийки, уходила на поддержание нормальной жизни. Перестав быть чародейкой, Сенетра перестала чувствовать энергию, а сама она стала ощущать себя неполноценной, как признавалась Зериону и Ринельгеру, лишь тенью живого существа.

— Эти руны не просто поддерживают защитные чары, — заметил Зерион. — Видишь, — он провёл по символу вверху арки ворот, — такой руной обозначали Архилиоса, первого дракона Мощи и проводника нашего народа.

— Архилиос? — Ардира остановился за спинами чародеев, явно опасаясь магии, переливающейся на воротах. — Это та змея, что помогла рунарийцам захватить половину Цинмара?

— Да, — кивнул Ринельгер. — Последние двести лет Тайного Века, вроде бы… Архилиос и король Валемерт во главе войска рунарийцев и маредорийцев завоевали Артайские горы гномов и обширные леса и поля южных людей — остваров.

— Язык древних схож с современным маредорийским, — задумчиво протянул Зерион и почесал гладкую макушку. — Но нужно время на перевод…

— Подождите, — наконец, вмешался Фирдос-Сар. — А нахрена нам эта дверь? Мы пришли за тайником Каменщика.

— Ты придурок, сарахид, — покачал головой Ардира, не отрываясь от синих рун. — Нет здесь тайников Каменщика… мы нашли кое-что получше… надеюсь, во всяком случае.

— Если повезёт, — Ринельгер сомневался, что залы за Вратами Мощи набиты золотом, но точно был уверен: древних знаний там в достатке, а древние знания в магических анклавах можно будет дорого продать. Естественно, после того, как будут сняты копии.

Что-то проворчав, Фирдос-Сар присел на каменную плитку, уложив Ирму рядом с собой. Отряд остановился, и туннель погрузился в тишину, лишь звук от нервных ударов кулаком о щит иногда прерывал её. Ринельгер и Зерион всматривались в руны, водили пальцами, не переговариваясь и даже не переглядываясь.

Ринельгер пытался считать энергию рун: он плохо знал язык маредорийцев и даже не пытался что-то вспомнить. Энергию же он читал хорошо и мог распознать, какой природы чары, наложенные на ворота, и их возраст.

Зерион был знаком с языком народа Маредора близко: большую часть войны Века Слёз рунариец защищал северные святилища леса от Святого Воинства, общался с друидами и, в этом Ринельгер не сомневался, с духами-хранителями. Рассказы об этом особенно занимали Фирдос-Сара, что было, по мнению Ринельгера, удивительно — сарахид не интересовался сутью мироздания, относился к этому с опаской.

— Ну, что там у вас? — терпение Ардиры было на исходе.

— Момент, — отмахнулся Зерион. — Тут что-то связано с ключом…

— Чарам много лет, — протянул Ринельгер, пропустив слова рунарийца мимо ушей. — Первые сто лет Золотого Века… хм… очень сильные чары, — он вдруг встрепенулся. — Что ты сказал?

— Ключ, — повторил Зерион и указал на руны. — Я почти перевёл «…сие залы, часть мира незримого, Порядок в нём есть абсолют, а страж — тень Архилиоса, проводника первых…» и прочее-прочее, «…заперто оно Мощью, и ключ к ним — в Мощи иной».

— Здесь чары первозданной энергии, — протянул Ринельгер, — чары Порядка, если быть точным. Только старые, очень старые.

— Ну, естественно, — хмыкнул Зерион. — Если сбить руны Порядка нашей магией?

— Думаешь, это имели в виду древние?

— Думаю, что ключа у нас всё равно никакого нет. Надо попробовать Хаосом.