Печать Джа. Том первый (СИ)

Нихрена не наладится. В кои-то веки сытый желудок и мягкий матрас сыграли злую шутку, заставив позабыть о простой истине. Истине - выбитой на камне, возрастом в тысячи лет: человек человеку волк, хищник и конкурент. За лучшую долю готов в глотку вцепится и подгадить, лишь бы другим хуже было. В закрытых сообществах вроде банды в Кирпичном или экипажа корабля люди вынуждены сосуществовать ради выживания. Они принимают правила, играя в дружбу и братство, но стоит оказаться в открытом мире, где каждый сам за себя и старые связи рвутся подобно волокнам гнилого каната.

Я вспомнил, как заблестели глаза Рогги при виде найденного богатства. Окажись мы в лесу, да ещё и без великана Бабуры, превосходящего каждого из нас в силе, как бы тогда он поступил? Согласился поделить деньги на равные доли или пустил в ход нож? А Зычник? Вот то-то и оно… Я и сам, чего греха таить, не был уверен в собственных действиях. Уж слишком большой куш оказался на кону, почитай сто тысяч.

Да, зажрался Сига из Ровенска, совсем нюх потерял, но ничего, время покажет у кого хватка крепче и зубы острее.

Когда мы возвращались в особняк, я все же не выдержал и сказал:

- Будь моя воля, с удовольствием поменялся местами - с любым из вас.

- Я знаю.

- Откуда?

Бабура пожал плечами.

- Наверное опыт… В жизни халявы не бывает. Вопрос лишь в цене, которую придется заплатить. Я один раз позарился на чужое и потерял все что имел: жену, детей, хозяйство, доставшееся по наследству.

- А если окромя жизни нечего терять?

Бабура остановился и удивленно посмотрел на меня.

- А разве этого мало?

Следующая неделя мало чем отличалась от предыдущей. Я по-прежнему слонялся без дела, не зная, как расположить её светлость. И чем дольше тянул, тем хуже ситуация становилась. Гаскинс работал по полной, нашептывая всякие гадости. Это становилось заметно по тому выражению лица, с которым баронесса меня встречала.

- И снова никаких новостей, - говорила она неизменно, проходя мимо. Словно забыла, кто вернул кучу денег, и кто нашел заместо умершего слуги трех новых, готовых работать за еду. Называется, не делай добра…

Бабура к концу второй недели закончил с крыльцом. Заменил ступеньки, выкрасил новые перила лаком и перешел на крышу. Здесь фронт работы предстоял не в пример больше. Потребовались дополнительные руки, в том числе Зычника и Рогги. Целыми днями бывшие матросы пилили, строгали, стучали молотками. А я после того случая ни с кем толком и не общался. Во флигель больше не заглядывал, предпочитая проводить свободное время за пределами особняка.

Нужны были любые зацепки по второму пассажиру. Но увы, все те кто мог назвать его имя, оказались недоступны: капитан и квартирмейстер за решеткой, а боцман растворился в большом городе, как капля воды в океане.

Бабура подкинул мысль по поводу записей в судовом журнале. Согласно морским правилам старший помощник обязан был фиксировать списки членов экипажа и пассажиров. Вот только вряд ли это сможет помочь. Вся документация корабля после ареста была изъята и хранилась под замком в недрах таможенной службы.

Я долго мучался, пытаясь отыскать хоть какую-то лазейку, пока в один прекрасный день из кармана не выпала визитка Артуа Женевье – разговорчивого старичка, подсевшего за столик. Казавшегося на тот момент добродушным, но подпись под фамилией лишала всяческих иллюзий - инспектор. Это вроде старшего стражника на местный манер. К примеру, таковым являлся Густав Колми, три дня продержавший меня в каталажке. Он же ясно дал понять, что знаком с Артуа. И, судя по всему, знакомство это было далеко не дружеским. Может причиной всему второе слово – военный?

Довелось по случаю приобрести одну книгу «О государственном устройстве» и чего-то там. Повелся на красивую обложку с изображением скрещенных мечей. Думал, будет про войну, а на деле оказалось на редкость скучное чтиво о бюрократическом аппарате, его структуре и механизмах работы. Имелись даже графики со стрелочками. Благодаря им я и узнал, что сразу несколько ведомств могли выполнять схожие задачи. Например, Корпус Охраны Порядка и таможня, а еще отдел безопасности при штабе армии и министерство по защите государства, именуемое контрразведкой. Согласно авторам произведения – подобное разделение таило в себе великую опасность. Только отлаженный бюрократический аппарат с системой сдержек и противовесов мог принести пользу. В противном случае стране грозил внутренний конфликт, а при наихудшем варианте развития событий смена власти и даже распад.

Вот и получается, что инспектор инспектору рознь. Один следил за порядком в городе среди гражданского населения, другой – в армии. Разные ведомства, но пересекающийся функционал – чем не повод к соперничеству и конкуренции, а может даже к вражде.