Печать Иоганна Гутенберга

Если повторять ребенку одно и то же каждый день по многу раз, то обязательно что-то отложится у него в душе, так что к пятнадцати годам Женя твердо знала, что она законченная уродина – в отца и полная дура – в мать.

Казалось бы, думала потом Женя, выход из положения был у них самый простой: развестись. Развестись и забыть друг о друге. И о Жене тоже, когда она вырастет. Или уж смириться и постараться как-то строить свою жизнь.

Нет, сколько она себя помнит, они жили в одной и той же двухкомнатной квартире, которая осталась матери после рано умершей бабушки, про семью отца Женя никогда и не слыхала. И работал отец по найму, изредка переходил из фирмы в фирму с незначительным повышением оклада, так что непонятно, с чего он собирался заниматься бизнесом и зарабатывать много денег. То есть, поняла позже Женя, все это тоже были пустые разговоры.

Просить у матери денег на какие-то свои нужды Женя зареклась еще лет в десять. Мать заводилась с полуоборота, тут же призывала в свидетели отца, в кои-то веки они были согласны друг с другом. Одевала мать Женю плохо – что купит в магазине, то и подойдет, лишь бы подешевле. Сама она не умела рукодельничать, пуговицу пришить – и то отец неделю зудил, а мать отлаивалась – дескать, по дому ломаюсь с утра до вечера, присесть некогда, а тут еще ты пристаешь со своими глупостями. Работала она учителем в школе, преподавала географию, детей терпеть не могла и этого не скрывала.

Отец в пылу скандалов издевался – ладно бы математику преподавала или русский, тогда бы можно было хоть репетиторством подработать, уж про иностранный язык и говорить не приходится, а тут – нате вам, география, тьфу! Кому она нужна, эта география! Самая бесполезная профессия!

Окончив школу – кстати, не так уж и плохо, – Женя поступила на вечерний факультет университета, причем не сразу, а через два года. На дневной нужны были репетиторы, Жене и голову не приходило заикаться о деньгах.

Работала то тут, то там, потом устроилась в издательство на мелкую должность. Денег платили мало, да еще родители вычитали за питание. Женя даже рада была вечерним занятиям. Уставала страшно, зато приходила домой, когда родители уже отругались, напились чаю и спокойно спали в своей комнате. Похудела за эти пять лет, питалась кое-как, но выдержала, добралась до диплома.

– Дорогая… – Женя очнулась от невеселых мыслей от голоса Жанны Романовны. – Ты где? Вернись, я все прощу! Извини, если я тебя обидела, но сейчас не время задумываться. Время действовать. Вот, примерь-ка, – она протягивала Жене коротенькое пальтецо и узкие клетчатые брючки. Нашлись и ботинки.

– Я верну, – сказала Женя.

– Разумеется, вернешь, это понадобится к спектаклю на следующей неделе.

Выйдя из театра, женщины поймали машину и через полчаса вошли в нарядное кафе. Розовые занавески на окнах, кружевные скатерти на столах, симпатичные официантки в кружевных наколках и восхитительный аромат корицы и свежей выпечки.

Навстречу им метнулась высокая женщина средних лет, со следами былой красоты:

– Жанночка, солнце мое, почему ты меня не предупредила, что придешь? Я бы приготовила для тебя что-нибудь особенное!

– Ничего не нужно, Маргоша! – отмахнулась Жанна Романовна. – Я только хочу воспользоваться твоей задней комнатой. Мне нужно кое с кем пообщаться. Можно?

– Тебе, радость моя, можно все и в любое время!

Хозяйка заведения провела Жанну и ее спутницу в небольшую комнату, где стоял всего один столик. Жанна что-то ей сказала вполголоса, и хозяйка удалилась.

Через минуту официантка внесла поднос с двумя чашками капучино и тарелочкой печенья.

Женя пригубила кофе и зажмурилась от удовольствия.

Но долго наслаждаться ей не пришлось – Жанна Романовна взглянула на часы и озабоченно проговорила:

– Дорогая, извини, но вот-вот должна появиться Регина, и я хочу, чтобы ты спряталась. Вон там… – она показала на бархатную занавеску, закрывающую угол комнаты.

– Оттуда ты сможешь все видеть и слышать, но наш разговор с Региной лучше сложится, если она будет думать, что мы беседуем без свидетелей, один на один. К тому же она вполне может тебя узнать, а это заметно усложнит ситуацию. Некоторые женщины бывают очень наблюдательны.

Женя признала ее правоту и спряталась за занавеской.

Прошло еще несколько минут, распахнулась дверь, и в комнату ворвалась та самая женщина, с которой накануне на приеме Женя поменялась сумками.

Впрочем, сегодня она и правда выглядела лет на пятнадцать старше. Если не больше.

Влетев в комнату, Регина устремилась к Жанне и воскликнула, порывисто сжав руки:

– Где он? Где этот крем?

– Не спешите! – Жанна подняла руку повелительным жестом. – Присядьте! Может быть, вы хотите кофе?

– Я не хочу кофе! Я не хочу сидеть! Я хочу купить крем и уйти! – она вытащила из сумки изящный бумажник из змеиной кожи. – Сколько я вам должна?

– Нет, вы все же присядьте, Регина. Нам так удобнее будет разговаривать.

– Я пришла не разговаривать. Я пришла купить крем… – тем не менее Регина опустилась на стул. – Он у вас есть? Только не говорите, что я приехала зря…