Печать Иуды

Монк подумал о Лизе, оставшейся на борту круизного лайнера. Воды вокруг крохотного порта патрулирует сторожевой катер австралийской береговой охраны. По крайней мере, за молодую женщину можно не беспокоиться.

Чего нельзя было сказать о них самих.

Сзади путь к отступлению преграждали отвесные скалы. По обе стороны тянулись полосы пустынного песка.

Монк оттащил Граффа за валун, единственное укрытие.

Скутер летел прямо на них. Трещали очереди, поднимая над песком маленькие фонтанчики. Монк прижал Граффа к земле и постарался сам прижаться как можно плотнее.

Да, вот тебе и ленивый день на морском берегу.

11 часов 42 минуты

Доктор Лиза Каммингс намазала кричащей девочке спину обезболивающей мазью. Мать держала ее за руку. Молодая малайка, она говорила приглушенным шепотом, и в ее миндалевидных глазах горел страх. Сочетание лидокаина и прилокаина быстро сняло чувство жжения, и крики сменились слезами и всхлипыванием.

— С ней все будет в порядке, — сказала Лиза, зная, что мать девочки работала официанткой в одной из местных гостиниц и говорила по-английски. — Проследите за тем, чтобы она три раза в день принимала антибиотики.

Женщина склонила голову:

— Terima kasih.[7]

Лиза кивнула в сторону группы людей в синей и белой форме, членов экипажа «Владычицы морей».

— Обратитесь к кому-нибудь из команды, вам с дочерью выделят каюту.

Еще один поклон благодарности, но Лиза уже отвернулась и рывком стянула перчатки. Ресторан верхней палубы «Владычицы морей» превратился в главный перевалочный пункт всего корабля. Каждого эвакуированного с острова осматривали и определяли, критическое у него состояние или нет. Лизе, не имевшей опыта работы в условиях чрезвычайной ситуации, было поручено оказание первой помощи тем, чье состояние не вызывало опасений. В помощь ей назначили студента-медика из Сиднея, тощего молодого индуса по имени Джесспаль, добровольца из медицинского отряда ВОЗ.

Пара получилась странная: она, бледная блондинка, и он, черноволосый с кожей цвета кофе. Однако работали они четко и слаженно.

— Джесси, как у нас обстоят дела с цефалексином?

— Должно хватить, доктор Лиза.

Одной рукой Джесспаль встряхнул большой пузырек с таблетками антибиотика, другой продолжал заполнять медицинскую карту. Было видно, что этому парню не привыкать к одновременному выполнению нескольких задач.

Поправив зеленые брюки, Лиза оглянулась вокруг. В настоящий момент ее помощь никому не требовалась. В остальной части ресторана царил приглушенный хаос, время от времени раздираемый криками, однако их уголок представлял островок спокойствия.

— По-моему, большая часть находившихся на острове эвакуирована, — заметил Джесси. — Я слышал, что последние два катера вернулись из порта наполовину пустыми. Похоже, это те, кого привезли из маленьких деревушек.

— Слава богу, если это действительно так.

В течение сегодняшнего утра, показавшегося ей бесконечным, Лиза приняла больше ста пятидесяти больных: в основном ожоги, волдыри, хриплый кашель, дизентерия, рвота, а также один вывих запястья вследствие падения с причала. Однако то была лишь малая толика пострадавших. Круизный лайнер подошел к острову вчера вечером, и к восходу солнца, когда на него попала Лиза, прилетевшая на вертолете, эвакуация уже шла полным ходом. Ей пришлось быстро включиться в работу. Всего на крохотном уединенном островке находилось свыше двух тысяч человек. Впрочем, корабль мог разместить всех, хотя и в тесноте, особенно если учесть, что число умерших уже перевалило за четыре сотни… и продолжало расти.

Лиза постояла, обхватив руками плечи, жалея о том, что это ее собственные руки, а не сильные руки Пейнтера, который обнимает ее, стоя сзади, прижимаясь к ее шее своей колючей щекой. Она устало закрыла глаза. Хотя его и не было рядом, она несла в себе частицу его стали.

Пока Лиза работала, принимая одного пациента за другим, ей без особого труда удавалось сохранять профессиональную отрешенность, сосредоточившись только на выполнении необходимых действий.

Но сейчас, в минуту затишья, она вдруг в полной мере осознала истинные масштабы разразившейся катастрофы. На протяжении последних двух недель вспышка болезни не вызывала особого беспокойства. Все ограничивалось лишь несколькими случаями ожогов, вызванных непосредственным контактом с заразой. Затем, всего за два дня, море вспенилось отравленным пятном, которое взорвалось выбросом обжигающего газа, скосившего пятую часть населения острова и искалечившего остальных.

И хотя ветер быстро развеял ядовитое облако, на больных обрушились осложнения и вторичные инфекции: грипп, лихорадка, менингит, слепота. Болезни распространялись с пугающей стремительностью. Вся третья палуба была отведена под зону карантина.

Но что здесь делала она, Лиза Каммингс?