Печать Иуды

Во время коктейль-вечеринки Лиза успела переговорить с Хенриком Барнхардтом и доктором Миллером. Те шепотом поведали ей о том, что Девеш и его команда собирают образцы всевозможных токсичных бактерий, порожденных иудиным штаммом, отбирают из них самые страшные и помещают их в инкубационные камеры в особой лаборатории, доступ куда имеют только вирусологи «Гильдии».

— На мой взгляд, они также экспериментируют с воздействием вируса на известные патогены, — добавил доктор Миллер. — Я обратил внимание на то, что исчезли запечатанные ампулы с пометками «Bacillus anthracis» и «Yersinia pestis». Бациллы, вызывающие сибирскую язву и бубонную чуму.

Хенрик высказал предположение, что Девеш, вероятно, пытается получить на основе этих смертельно опасных патогенов какой-то сверхштамм. Однако за все время разговора никто так и не произнес одно ключевое слово — во имя чего все это делалось.

Биотерроризм.

Взглянув на часы, Лиза прошла к двери. Для того чтобы у мира появилась хоть какая-то надежда спастись от мириад смертельных заболеваний, над созданием которых трудится «Гильдия», ей необходимо получить как можно больше информации о больной номер один. Организм Сьюзен Тьюнис исцеляет сам себя, избавляя ткани от токсичных бактерий, очищая их. Как и почему?

Лиза понимала, что Девеш правильно оценил то значение, которое имеет Сьюзен Тьюнис: «Именно в этой больной скрыт ключ ко всему».

Лиза не могла уйти, не захватив с собой как можно больше информации. Придется рискнуть.

Повернув рукоятку, Лиза открыла дверь и сделала пять шагов до каюты Сьюзен Тьюнис. Впереди в каютах научно-исследовательской лаборатории все еще царило оживление. Из громкоговорителей доносилась непритязательная поп-музыка, но вокалистка пела по-китайски. В воздухе стоял сильный запах дезинфицирующих средств, наложенный на зловоние затхлости.

Лиза мельком взглянула на вооруженного часового, который разгуливал по круглому холлу, обходя ящики с оборудованием. Где-то позади слышались голоса других часовых.

Подойдя к каюте, в которой находилась Сьюзен Тьюнис, Лиза вставила в электронный замок карточку, полученную от Девеша, и открыла дверь. Как всегда, рядом с больной дежурили два санитара. Девеш ни на минуту не оставлял без присмотра свой главный приз.

Один санитар развалился в кресле в гостиной, закинув ноги на кровать, и смотрел телевизор с убранным звуком. По внутренней кабельной сети лайнера крутили какой-то голливудский боевик. Второй санитар стоял в ярко освещенной спальне у постели больной и записывал в журнал данные о ее жизненных показателях, которые снимались каждые четверть часа.

— Мне бы хотелось немного побыть с больной наедине, — сказала Лиза.

Здоровенный санитар с наголо обритой головой, одетый в белый халат, был похож на своего напарника как брат-близнец. Лиза, не зная их имен, мысленно окрестила их Твидлди и Твидлдумом.[24]

Но по крайней мере, они говорили по-английски.

Пожав плечами, санитар протянул Лизе журнал и вернулся в гостиную к своему напарнику.

За дверью, ведущей на балкон, сверкнула молния; прогремел гром. На мгновение отчетливо проступил окружающий мир — лагуна и заросший джунглями берег острова, — чтобы тотчас же опять с резким хлопком исчезнуть во мраке.

Дождь хлынул с новой силой.

Надев маску и перчатки, Лиза подошла к больной. Она опять взяла со столика с медицинским инструментом офтальмоскоп. Лиза уже некоторое время наблюдала за странной аномалией в глазах Сьюзен Тьюнис, о чем ни слова не сказала Девешу. И ей хотелось перед бегством проверить это еще один раз.

Откинув полог защитного шатра, Лиза склонилась к женщине и кончиком пальца осторожно приподняла ей левое веко. Включив офтальмоскоп, она подрегулировала фокусировку. Затем нагнулась так, что едва не коснулась своим носом носа больной, и выполнила фундоскопическое исследование глаза.

Поверхность сетчатки выглядела нормальной и здоровой: роговица, оптический диск, кровеносные сосуды. Аномалия не бросалась в глаза, и она не имела структурного характера.

Застыв на месте, Лиза выключила офтальмоскоп, продолжая смотреть в его линзу.

Задняя стенка глаза больной, вся поверхность сетчатки мягко сияла молочно-белым светом. Ткани сетчатки приобрели фосфоресцирующие свойства. Началось все с оптического диска, где к глазу подходит нервный пучок от головного мозга. Однако за последние несколько часов область свечения увеличилась, распространившись на всю сетчатку.

В отчете о первых проявлениях новой болезни Лиза прочитала, что вначале море вокруг острова расцветилось фосфоресцирующими сине-зелеными водорослями.

И вот теперь светились глаза больной.

Тут кроется что-то важное. Но что именно?

Сделав это открытие, Лиза тайком выполнила еще один анализ спинномозговой жидкости больной. Она хотела узнать, не изменился ли состав жидкости, окружающей головной мозг. Результаты должны были быть готовы. В автоматическом режиме они записались на компьютер, стоящий в углу каюты.

Закончив исследование глаз больной, Лиза сняла перчатки и маску и подошла к компьютеру. Из гостиной это место не просматривалось.