Печать Каина

«Знать бы хотя бы в чьей», – он пристально всматривался в одинаково встревоженные и хмурые лица советников, выискивая какие-то признаки подсказок. Безуспешно: властители Креаниды и вверенных ей протекторатов умели лицемерить профессионально.

– А как именно был убит господин Обеид? – спросил он у безопасника.

– Отравлен цианидом.

– В самом деле? – Агнар едва не выдал себя, вовремя спохватился и, откашлявшись, уточнил: – Каким образом мог у преступника оказаться цианид? Разве его ввоз не запрещен на Креониду?

– Как и многих других ядов, которые успешно используются, – скривился Элаувер.

К вопросам Агнара присоединились и другие сановники: вопросы сыпались один за другим. Каковы характеристики яда, концентрация, можно ли установить, кто завез его в резиденцию Обеида, кто был у него… Калиф повернулся к Агнару и холодно смотрел на него.

Агнар склонился к Варрану, спросил:

– Вы так смотрите на меня, будто впервые видите… Может, поделитесь, чем я вас так привлек?

Варран вздохнул:

– Я просто подумал, мой друг… Цианид… Его ведь не обязательно ввозить на территорию Креаниды. Его можно сгенерировать здесь… Если у злоумышленника есть достаточно сообразительные химики в распоряжении и необходимое оборудование, – он изогнул бровь и сделала многозначительную паузу.

– Вы намекаете на что-то конкретное? – у Агнара застыла на губах заготовленная ухмылка, а гнев едва не выплескивался из груди.

Варран всплеснул руками:

– Нет-нет, что вы! Но мне кажется, что следствию стоит смотреть на ситуацию чуть шире, вы не находите, господин Тибо?

– Нет, не нахожу. Если вы намекаете на лабораторный комплекс, который я курирую, то смею вам напомнить, что курируете его вы в неменьшей степени, чем я.

Варран кивнул:

– Все так, все так, – он печально вздохнул и повернулся к Орим Брассу.

Элаувер Торан, при этом, внимательно следил за их разговором. Казалось, он даже слышал его часть – сделав отметку в креонике, он завершил встречу с советниками, заверил, что делает все возможное, чтобы разобраться в ситуации и найти злоумышленников. И ретировался.

* * *

После выхода из зала Совета Элаувера, заседание быстро завершилось – советники были готовы обсуждать произошедшее, но Орим Брасс категорически отказался что-то дополнять к тому, что уже было сказано представителем властей.

– Я прошу всех вас соблюдать спокойствие и благоразумие, – добавил он, сложив руки на животе и отечески окинув взглядом присутствующих. – Дорогому Тару Обеиду мы уже ничем не поможем, а следствию можем навредить. Уверен, каждый из нас надеется как можно скорее узнать о поимке злоумышленников.

Коротко попрощавшись, он закрыл заседание, напомнив, что очередное назначено через месяц, программа и регламент будут доведены через секретарей заблаговременно. И вышел из зала.

Агнар медлил. Что-то в этой истории не укладывалось. Дело можно было замять – это очевидно. Значит, кому-то нужен скандал. Единственное последствие которого – расширение полномочий спецслужб и передел зон влияния. Несколько лет назад он имел весьма непростой разговор с Таром Обеидом, как раз незадолго до его добровольной отставки. Агнар, подавленный известием о смерти отца, сидел в зале крематория, все еще прислушиваясь к треску огня, объявшему останки. Торжественно-траурные портьеры, величественный темно-синий мрамор отгораживали его от остального мира, позволяя короткое мгновение побыть наедине со своим горем. Он не был слишком близок с отцом. Но сознание того, что где-то рядом есть человек, готовый подставить плечо, успокаивало и внушало уверенность. И вот этой уверенности не стало. В одночасье Агнар стал сиротой, главой крупного и влиятельно клана, от которого зависели судьбы десятков тысяч людей. И он бы все отдал, чтобы отец был жив и продолжал нести нелегкое бремя власти.

Тар подошел, положил руку на плечо – прикосновение запомнилось легким и в то же время надежным, обойдя стол, сел напротив.

– Соболезную, мой мальчик.

Агнар вздрогнул: так звал его отец. Тар Обеид, хоть и был вхож в их дом и часто виделся с молодым Агнаром, никогда не называл его так. Сейчас это обращение выглядело так, словно он рассчитывал занять место отца. Агнара передернуло. Бросив короткий взгляд на главу Совета, он не отозвался.

– Тебе пришлось нелегко эти дни. Как ты? – Тар продолжал выполнять роль отца, но на этот раз не ответить Агнар не мог, это выглядело бы прямой конфронтацией.

– Я потерял отца… И… не знаю, что сейчас делать.

Тар Обеид вздохнул:

– Тебе придется занять его место, мой мальчик.

– И покинуть Академию, отказаться от мечты?

Сановник снисходительно хмыкнул, отвел взгляд:

– Мы, обличенные властью от рождения, не властны над своей судьбой, – печально заметил. – Наше будущее предопределено на многие поколения вперед.

Агнар усмехнулся:

– Хм, какая ирония… Те, кто волен казнить и миловать, не вольны над собственными судьбами.